Старшинов: Нас встречали, как Ленина на броневике

В рамках проекта "Олимпийские легенды" великий спартаковский форвард, двукратный олимпийский чемпион и член ХК "Легенды хоккея СССР" Вячеслав Старшинов рассказал об Играх 1968 года в Гренобле, где сборной СССР помогло чудо, трибуны заполняли туристы, а неудобства лишь закаляли советских хоккеистов.

- Что вам больше всего запомнилось на Играх 1968 года?
- Прежде всего, его величество удача. Турнир складывался для нас очень непросто: проиграли чехословакам и до самого последнего момента не знали, что с нами будет. Фактически только при трёх условиях мы брали «золото». Нужно было, чтобы чехословаки теряли очки в матче с Канадой, против шведов, и чтобы мы сами побеждали и тех, и других. Ситуация из области фантастики, но она чудесным образом стала явью.

- Почему "красная машина" уступила в матче с ЧССР?
- Мы исторически тяжело играем с чехами. Если быть объективным, ведь это мы – их ученики. Они раньше начали развивать хоккей и в каждом матче старались доказать, мол, "мы – европейские родоначальники этого спорта". Плюс принципиальность славянских дуэлей. Это я уже не говорю об известных пражских событиях в 1968-м. Не говорю, потому что они были уже после Олимпиады.

- Но ведь должны быть не только исторические, но и игровые причины той неудачи…
- Чехословаки играли… не то чтобы от обороны, но очень вязко. В открытый хоккей с ними было играть невозможно. Этот фактор тоже очень здорово повлиял – мы увязали в их обороне. С ними было сложно психологически. К счастью, Чернышёв с Тарасовым находили какие-то способы переигрывать этого непростого соперника. Сейчас уже никто и не вспоминает, какие у нас с чехами были зарубы.

В 1968-м у нас, видимо, в какой-то момент сдали нервы. Мы рванули вперёд, а они нас подловили на контратаках. Всегда обидно проигрывать, когда по логике игры ты лучше, но обстоятельства сложились не в твою пользу. Надо сказать, у них был замечательный вратарь Владимир Дзурилла – столько наших бросков отразил тогда! Та победа чехословаков – во многом именно его заслуга.

- Что Чернышёв и Тарасов сказали в раздевалке после поражения?
- Особо ничего не говорили, были спокойны. Сказали, что нужно готовиться к следующим матчам, ничего ещё не потеряно, не надо падать духом. Это хоккей, это жизнь, здесь всё может случиться.

И сама история вознаградила их за эту стойкость. 11 лет наша команда была практически непобедимой. Это дорого стоит. Сейчас эта цифра звучит уже банально, но вы только вдумайтесь, представьте – 11 лет! Это серьёзный отрезок в жизни, за это время порой разрушались и создавались целые государства. Всё менялось вокруг, и только сборная СССР непоколебимо оставалась на вершине. Ведь это невероятно!

- Как у сборной это получалось?
- Здесь действовали три силы. Сами Тарасов и Чернышёв были выдающимися тренерами – это раз, уровень мастерства огромного количества игроков в Союзе был высочайшим – это два, и третье – это особый дух, который нас поддерживал изнутри.

- Судьба золота могла решиться в матче ЧССР – Швеция. В случае победы чехи стали бы чемпионами. Следили за событиями этой игры?
- Пристально не следили, но нам сообщали ход матча. Пока шведы вели, мы радовались. Но в итоге и ничья нас устроила. Когда тебе даётся шанс на Олимпиаде, в любом случае не будешь безразличен к тому, какую медаль получишь. Чехи, наверное, скрепя сердце и скрипя зубами, отдавали нам это золото. Правда, потом мы с ними вполне дружески общались.

- Сам Гренобль чем-то удивил?
- Скажем так, он запомнился своей архитектурой. Городок небольшой, курортный и очень красивый. Я бы с удовольствием съездил туда и просто отдохнуть, ну а тут два в удовольствия в одном – и играешь в хоккей, и смотришь на город. Люди относились не с благоговением, конечно, но нормально. Во Франции хоккей не самый популярный вид спорта, на улицах нас, естественно, не узнавали, но на матчах был ажиотаж, собирались полные трибуны. Не французов, конечно, а туристов из других стран, приехавших посмотреть на свои команды, но всё же. Канадцы, шведы, американцы…

- Какие-то проблемы с размещением были? Виталий Давыдов рассказывал, что в 1964-м игрокам приходилось спать на жёстких соломенных матрасах.
- Если они и были, мы их не замечали. Я вообще человек неприхотливый в быту. Дома, конечно, люблю порядок, но на выездах привык ко всему. Какая разница, какие условия, если ты проведёшь в них день или два, да даже две недели, как на Олимпиаде. Ничего страшного. Соломенные матрасы были, помню, но это нас скорее закаляло.

Тогда к Олимпиаде относились как к временному явлению, не готовились особо, не начинали массовых строек. Что было, то и давали. Освободили гостиницы – предоставили нам места. А вообще мы победили, так что нам всё понравилось. Это когда проигрываешь, начинаешь ко всему придираться: не так кормили, не так спать укладывали.

- С кем из соперников общались в неформальной обстановке?
- С канадцами, американцами, шведами. Тогда мы были молоды, я учился в институте и более или менее знал английский. Поэтому практиковался с соперниками.

Американцы очень удивлялись. "Надо же, – говорят. – Вы английский знаете, а мы по-русски как-то не очень". Они хотели во всём быть лучше, черта такая национальная.

- Кто запомнился в общении?
- Если брать не конкретно эту Олимпиаду, а вообще соперников – то Фил Эспозито. Итальянец, горячая кровь, взрывной характер на льду. А после игры встретились – спокойный совершенно, просто весёлый. Ещё Бобби Халл мне очень нравился – и как игрок, и как человек. Все они физически были очень крупные.

- Но вы и сами богатырского телосложения…
- Да, но мы на тренировках занимались и гимнастикой, и акробатикой. А вот они, похоже, только на мышечную массу и работали. Надо было у них спросить, как они тренировались, да тогда это было ни к чему.

- Вам Тарасов и специфические упражнения придумывал…
- Было такое. Всегда старался как-то заинтересовать игроков. Потому что когда тренируешься по трафарету, тоска берёт, а когда то же самое, но необычным способом, не успеваешь заскучать, наоборот – постоянно узнаёшь что-то новое. Элемент новизны у Тарасова многое давал. Раньше мы тренировались по старинке – три притопа, два прихлопа, а потом и баскетбол по хоккейным правилам, и ещё всякое интересное. Даже канадцы приезжали смотреть. Да и сам Анатолий Владимирович ездил в Канаду, читал лекции.

- Как болельщики встречали вас после Игр?
- Это не описать. Не только в этот раз, почти всегда болельщики битком набивались на вокзал или в аэропорт. Невероятное зрелище! Мы выглядели как Ленин на броневике, окружённый толпой. Ассоциация, может, и странная, но мне в голову сейчас приходит именно она. Приезжаешь ночью, смотришь – столпотворение, тебе дают микрофон, надо что-то сказать. Живые, яркие моменты. Болельщики относились к нам с большим уважением и любовью.