Интервью с Легендами

Известный хоккеист и тренер рассказал о мастер-классе «Легенд» для детей в городе Губкин Белгородской области.

Известный хоккеист и тренер рассказал о мастер-классе «Легенд» для детей в городе Губкин Белгородской области.

- Илья Владимирович, как все прошло?
- Все проходило по стандартной схеме. Детей было 90 человек, нас пятеро. Сначала мы с ними занимались, а потом плавно перешли к товарищескому матчу с местными ветеранами.

- Чему можно научить детей во время мастер-класса, чем можно их заинтересовать?
- Все зависит от того, сколько на мастер-класс отведено времени. Когда их такое большое количество, то мы с ними просто играем. На своем примере показываем, что и как надо делать. Для них это полезно. В конце устраиваем фото-сессию, раздаем автографы. Таким образом, стимулируем желание ребят и дальше заниматься хоккеем. Пусть знают, к чему стремиться.

- Сейчас много говорят, что в нашей стране нет ни детского хоккея, ни юношеского. Как вы считаете, на каком уровне у нас находится детский хоккей?
- С детским профессиональным хоккеем у нас проблема, но это тема для отдельного разговора. Но и просто в хоккей у нас играют много мальчишек. А это тоже очень важно, чтобы дети занимались спортом.

Нападающий ХК «Легенды Хоккея», глава профсоюза игроков Континентальной хоккейной лиги объяснил свою точку зрения на ситуацию с количеством легионеров в Лиге.

Нападающий ХК «Легенды Хоккея», глава профсоюза игроков Континентальной хоккейной лиги объяснил свою точку зрения на ситуацию с количеством легионеров в Лиге.

- Одна из самых животрепещущих тем последних недель в российском хоккее связана с возможным сокращением лимита на легионеров в КХЛ. Как вы к этому относитесь?
- Мое мнение – легионеры в Лиге нужны. Мы же все-таки боремся за качество хоккея, за то, чтобы наша молодежь росла и воспитывалась на наглядных примерах. А наши «звезды», чуть только заиграют тут, сразу уезжают за океан. Молодые ребята должны из чего-то черпать наглядный пример отношения к тренировкам, отношения к жизни, отношений на льду и так далее, поэтому мы и призываем легионеров. Но, во-первых, легионеры должны быть качественными. Во-вторых, Лигу надо открывать для легионеров, но делать это надо постепенно.

Мое мнение, сейчас можно не считать легионерами игроков, чьи страны уже задействованы в КХЛ. То есть это Чехия, Словакия, Казахстан, Хорватия, Украина, Белоруссия, Латвия, Финляндия. И это будет правильно. Клубы должны иметь возможность спокойно набирать игроков из этих стран, тем более что руководители команд постоянно говорят, что у нас идет переплата, завышены контракты. И привезя игроков из других стран, они тем самым хотят немного уменьшить бюджет. Вот, пожалуйста, уменьшайте.

Что касается североамериканцев, я предложил бы привозить не более трех игроков. Но, опять же, это должны быть игроки топ-уровня, а не игроки из низших лиг, что распространено в КХЛ. Подписывая игрока из Америки, они везут хоккеиста из АХЛ, некоторые из которых остаются играть в нашей лиге, но большинство действуют по схеме: приехали - получили деньги – развернулся и уехал отсюда.

Очень много претензий руководители клубов сейчас высказывают к гарантированным контрактам, но они сами виноваты. Они берут игроков, дают им сумасшедшие суммы контрактов. Некоторых хоккеистов берут по рекомендациям агентов, либо по статистике, но уровню Лиги они не соответствуют. Естественно, если игрок здесь не показывает нужную игру, они начинают кричать, что дали денег, а он не играет. Поэтому я и предложил, что надо брать только качественных игроков из топовых лиг, тогда вопрос сам собой отпадет.

- А у вас не прибавится работы как у председателя профсоюза игроков, когда начнут падать зарплаты российских хоккеистов?
- Да, я председатель профсоюза и сам игрок в прошлом, и я очень рад, что у ребят растет зарплата, и она растет на протяжении последних шести лет. Считаю, что в этом есть заслуга и профсоюза, хотя многие со мной не согласны. Думаю, мы проделали огромную работу и в том, что у ребят идет улучшение финансовых условий, есть и наша заслуга. Но, в то же время, я прекрасно понимаю, как профессиональный спортсмен и как работник уже какого-то аппарата, пускай и с небольшим опытом, что когда-нибудь этот мыльный пузырь все-таки лопнет, и клубы не будут платить такие деньги.

Поэтому я уже неоднократно говорил руководителям команд, что не надо дожидаться того момента, когда они возьмут и скажут, что у них больше нет гарантированных контрактов в Лиге.
Что они сейчас аннулируют все контракты, урежут их, расторгнут и так далее. Давайте пойдем цивилизованным путем. У американцев есть такое выражение «step by step», то есть мы каждый год, шаг за шагом, начнем уменьшать потолок зарплат. Тем самым мы дадим клубам возможность, во-первых, сохранить действующие контракты. Второе, сохранить свое лицо перед хоккейной общественностью, перед хоккеистами. И, в-третьих, сократить свои бюджеты.

Если разработать такую программу, что каждый год потолок зарплат будет уменьшаться на определённую сумму. Опытный менеджер, а они все себя так называют, должен сообразить, что на сегодняшний день у него есть такой бюджет, а на следующий год бюджет уже будет меньше. Значит, менеджер уже будет подписывать каких-то игроков на другие деньги, либо освобождать ведомость от кого-то. Все это можно сделать постепенно и тогда это пройдет безболезненно. Считаю, это все реально.

- Насколько тесно, на ваш взгляд, должны сотрудничать ФХР и КХЛ? Если посмотреть на Северную Америку, то там федерации хоккея США и Канады и НХЛ существуют отдельно, но каждая организация дает результат. У нас же пытаются их объединить, но положительного результата это не приносит.
- Думаю, у нас напрасно пытаются объединить эти структуры, потому что у них должны быть абсолютно разные направления. Федерация – это структура, которая отвечает за развитие этого вида спорта в России. То есть за развитие детского спорта, за выступление на международных соревнованиях сборных команд, за подготовку этих команд. КХЛ, на сегодняшний день, отвечает за проведение внутреннего чемпионата.

Причем, насколько я знаю, она эти права получила у федерации, скажем так, не забесплатно. КХЛ каждый год отдает ФХР немалые деньги за то, чтобы проводить чемпионат, а федерация как раз и должна тратить эти деньги на сборы, на детский хоккей и так далее. Максимум, где они, по моему мнению, должны пересекаться – это в вопросах подготовки сборных команд, начиная с шестнадцатилетних. В остальном они должны идти параллельным курсом.

У каждой организации должна быть своя стратегия развития. Одни смотрят за развитием спорта в целом, начиная с детей. Вторая смотрят за развитием лиги, как коммерческого проекта, каким он и является. Они не должны тянуть каждый на себя одеяло, а должны четко выполнять работу каждый в своем направлении.

- Могли бы вы согласиться с тезисом: сильный чемпионат – сильная сборная?
- Мы можем сказать, что сильная лига – сильная сборная, но эта сборная может и не сыграть в ответственный момент. Из своего горького опыта знаю, что можно собрать самых лучших на сегодняшних день игроков, но ничего хорошего не получится, и результата будет ноль.

В моей жизни был такой печальный опыт – это чемпионат мира 2000 года в Санкт-Петербурге, когда собрали «dream team» - сильнейших игроков из Америки и России. Это была, наверное, самая сильная команда по именам. А в итоге мы заняли 11-е место. То есть мы просто чисто по-спортивному не сыграли в команде, нас не объединили, мы сами не объединились, каждый на себя тянул одеяло, говорил «сейчас я сам все решу». В итоге, мы получили провал.

То же самое можно сказать про нашу Олимпиаду 2014 года, где были собраны, по мнению ФХР, самые лучшие игроки на сегодняшний день. Но, опять же, результат получился плачевным – они даже не попали в четверку. И все из-за того, как я уже неоднократно говорил, что каждый игрок старался спасти Россию своими силами, не играя в командный хоккей.

Директор ХК «Легенды хоккея» поделился своими впечатлениями об уникальном матче на льду озера Байкал.

Директор ХК «Легенды хоккея» поделился своими впечатлениями об уникальном матче на льду озера Байкал.

- Юрий Евгеньевич, расскажите, каково это играть в хоккей на льду озера Байкал?
- Думаю, это была отличная задумка для пропаганды хоккея. Считаю, что идея провести матч на Байкале удалась на сто процентов.

- Сейчас уже все катаются на искусственном льду. Там же был естественный. Трудно было играть на настоящем льду?
- Могу сказать, что лед там оставлял желать лучшего, все-таки уже весна наступила. Но, несмотря на это, нам понравилось. Главным было выйти на лед, хотя бы дотронуться до шайбы. Так сказать, запечатлеть свое нахождение на Байкале и игру на этом чудесном озере. Много зрителей собралось, которые с интересом наблюдали за происходящем.

- Счет 5:5 был по игре?
- Победила дружба. Это же символический хоккейный матч, на знаменитом озере. Я не считаю, что кто-то должен был выиграть.

- Удавались ли броски с дальней дистанции или шайбы проталкивали в ворота с «пятачка»?
- Находили чистый лед, откуда можно было нормально бросить.

- Наверное, такая атмосфера, вернула вас на время в детство?
- Да, мы же все через это прошли. Еще будучи юниорами, мы играли на первенство области на естественном льду. Не всегда он был хорошего качества. Бывало, в марте начиналась оттепель, и мы чуть ли не по колено в воде гоняли шайбу. Наши люди опытные, они быстро адаптировались и ко льду, и к площадке. Бортики были сделаны из снега, поэтому борьба была не жесткой, но падали много.

- Какие впечатления остались от Байкала?
- Я впервые прокатился на катере на воздушной подушке. Он быстро едет, очень интересно было. Местность там обворожительная – горы, леса, озеро, много людей, прогуливающихся по льду. У нас даже была небольшая экскурсия – возили по самым известным местам. Проехали около 60 километров.

- С детства родители учат не ходить по льду – опасно. Вы себя комфортно чувствовали, находясь далеко от берега?
- Было комфортно. Сначала смеялись, шутили, чтобы больше двоих в одном месте не собирались. А кто весит больше ста килограммов, чтобы находился отдельно. Но потом об этом забыли. Во время матча кучами собирались, и все было нормально.

- Как оцените уровень любительского хоккея?
- В этом регионе он оставляет желать лучшего. На данный момент там мало любительских команд, мало искусственных катков. Поэтому мы и приехали на Байкал, чтобы руководство региона обратило внимание на наш вид спорта. А в целом по России уровень любительского хоккея высокий.

- Играли в хоккей на Красной площади, на озере Байкал. Остается только уже в космосе сыграть…
- Есть задумка сыграть в хоккей на Северном полюсе. Если она осуществится, то будет хорошо.

- Какие дальнейшие планы у «Легенд»?
- Будем участвовать в детских турнирах в Минске, Омске. Будем награждать победителей и призеров. Также скоро пройдут юбилейные мероприятия ХК «Град». Возможно, летом сыграем пару матчей.

Легендарный защитник сборной СССР и ЦСКА вспоминает о знаменитом тренере и своих партнерах.

Легендарный защитник сборной СССР и ЦСКА вспоминает о знаменитом тренере и своих партнерах.

- В последнее время появилось много фильмов о хоккее, стали появляться книги. Как вы относитесь к такому явлению?
- Это все делается для того, чтобы молодежь знала историю хоккея. Мы ведь не так много времени играем. У нас хоккей начал развиваться всего-то с 1947-го года. Поэтому сейчас появились и интересные книги, которые написали игроки, которым, есть что рассказать. У меня много подаренных книг и Тарасовым, и Рагулиным, и Третьяк, и Фетисов дарил. Одним словом, есть что почитать. В хоккей сейчас играют миллионы, так что им полезно полистать такие книги, чтобы элементарно знать свою историю.

- На ваш взгляд, кто из вышеперечисленных авторов лучше всех рассказал об истории советского хоккея?
- Думаю, что все-таки это Тарасов. Он первым начал этим заниматься. Его методы до сих пор в ходу, ими пользуются.

- Сейчас Анатолия Тарасова вы с теплотой вспоминаете?
- Без Тарасова, не было бы и многих из нас. Не было бы игроков, личностей. Тарасов в первую очередь делал из нас человека. Да, было с ним трудно. Но все оправдано. Его действия были направлены на игру, на результат. Мы между собой кряхтели, жаловались на него, что он загонял. Но без этого не выиграли бы ничего.

- Немного известно о вашем друге и напарнике Валерии Васильеве…
- Да. Мы недавно ему памятник сделали.

- Какие самые яркие воспоминания об игре вместе с ним остались?
- Когда он приехал в «Динамо» из Горького, то мы с ним сразу сошлись. Всю жизнь дружили. Несколько лет в сборной играли в одной пятерке вместе с Харламовым, Михайловым и Петровым. И жили вместе с ним на сборах, и чудили тоже вместе. Он был очень хороший, наш русский человек. Мы его называли Бурлак. Он был здоровый горьковский парень. А какой великолепный он был игрок. Даже невозможно с кем-то его сравнить.

- Вы постоянно находились на сборах, в дороге. Что всегда с собой брали?
- Тот, кто любил читать, тот всегда с книгой ездил, также газетами интересовались. Кто-то в картишки играл. Но времени свободного было немного. Постоянно были то игра, то тренировка.

- Вы помните, как достался второй игровой номер в ЦСКА?
- Второй номер в ЦСКА был знаменитым. Под ним играл защитник Николай Сологубов. После него номер перешел к Олегу Зайцеву. А потом уже номер достался мне. Далее «двойка» перешла к Фетисову.

- Получается, что в ЦСКА под вторым номером играли исключительно защитники?
- Да, так и было. Он передавался из поколения в поколение. Хорошие люди играли под этим номером. В наше время тренер решал, какой номер тебе достанется. Мы же совсем об этом не думали. Когда попадаешь в команду мастеров, то уже счастлив. Главное было выходить и играть.

- Помните свой первый и последний матч за команду мастеров ЦСКА?
- Последний не помню, а первый - да. Всю игру просидел в запасе, а потом в третьем периоде Тарасов говорит, Саша, иди и разминайся. Я начал дергаться, а потом в конце матча он меня выпустил на лед. Команда тогда наша побеждала. Я успел сыграть одну смену. Посуетился на льду тогда пару минут.

- Свитера игровые храните?
- Ничего не сохранил. Все раздавали. Недавно канадцы приезжали и спрашивали, что у нас осталось из формы. А у меня ничего не осталось. В гараже раньше лежала форма, а потом детям все раздал, пусть играют. Остались только фотографии.

Знаменитый защитник сборной СССР и ЦСКА
о знаменитом противостоянии с канадцами.

Знаменитый защитник сборной СССР и ЦСКА о знаменитом противостоянии с канадцами.

- Из многочисленных турниров, которые вы отыграли, какой самый запоминающийся для вас?
- Несколько раз мы встречались с профессионалами в 1972-м году. Также выигрывали чемпионаты мира и Европы среди ветеранов. Было много интересных игр.

- Хоккеисты, с которыми вы встречались в 1972-м году, впоследствии также негативно к вам относились, или уже более дружелюбно?
- Ребята к нам хорошо относились даже тогда.

- Часто на международных турнирах встречаются плакаты, на которых написано «Хоккей – канадская игра». Вас это не задевает?
- Сейчас этого уже меньше. Раньше было такое, а сейчас мы уже на равных. Что их хоккей, что наш. Они практически одинаковы. Сколько мы с ними уже играли… Поэтому нельзя сказать, что кто-то кого-то на голову сильней.

- До Суперсерии-72 много знали о североамериканском хоккее?
- Вообще ничего не знали. Видели их только тогда, когда поехали к ним играть с любителями. Тогда и удалось посмотреть на профессионалов. Знали, что есть у них своя лига, фамилии некоторых знали из газет, но не более того. Мы были первопроходцами. Как в космос тяжело лететь в первый раз, так и с ними играть впервые было тяжело. Страшновато было. На тот момент собрали лучших из нас, и мы поехали. Нам говорили, что будет трудно. Перед первой игрой перед нами не ставили задачу обязательно выиграть, нам сказали, что надо выступить достойно. Что мы и сделали.

- Действительно ли вам говорили, что если канадцы считают, что мы не умеем играть в хоккей, то не стоит их в этом переубеждать?
- Канадцы считали, что к ним приехали какие-то медведи из России. Но они ведь тоже нас не знали. Мы были любителями, а они профессионалами. Потом все изменилось, они поняли, что мы тоже кое-что умеем.

- Один знакомый канадец мне рассказывал, что он тогда в школе учился, и у них отменяли занятия на время Суперсерии. Учитель из дома приносил телевизор, чтобы все смогли посмотреть матчи.
- Матчи тогда были очень интересными, это получились очень интересные события. У нас много желающих не смогло достать билеты на игры в Москве. Рабочий класс не смог попасть на матчи.

- Некоторое время назад в матче между командами «Ванкувер» и «Калгари» сразу после стартового вбрасывания началась потасовка на льду. В ваше время подобное было возможно?
- Были у нас стычки, драки. Во время матча заведемся и все. Уже потом, когда все завершится, сидели и смеялись над тем, зачем кулаками махали. Везде же свои люди. Но для хоккея это нормальная рабочая обстановка. Ничего страшного нет. Травм серьезных мы не наносили. Были у нас силовые защитники в каждой команде, но тафгаи отсутствовали.

- Вам самому как больше нравилось играть? Жестко?
- Все зависело от игры. Иной раз соперник был слабый, и не требовалось толкаться. Получал тогда удовольствие от игры, от того, что отдавал пас, забрасывал шайбу. Если забили команде десять шайб, зачем же с ней драться. Но иногда встряску давал, мог встретить соперника силовым приемом, так меня уважали.

Вице-президент клуба «Легенды хоккея» об Олимпийских играх, на которых ему довелось выступать, и противостоянии с североамериканскими сборными.

Вице-президент клуба «Легенды хоккея» об Олимпийских играх, на которых ему довелось выступать, и противостоянии с североамериканскими сборными.

- Закончилась Олимпиады в Сочи. В связи с этим хотелось бы узнать, чем вам запомнилась ваша золотая Олимпиада 1976 года?
- В первую очередь тем, что мы добились самой высокой цели – стали олимпийскими чемпионами. А ведь бывшими олимпийскими чемпионами не бывают. Также запомнилась олимпийская семья. На Олимпиаде есть возможность пойти поболеть за своих соотечественников – за конькобежцев, лыжников и многих других. Мы все жили в русском доме, но общались не только друг с другом, а со всеми странами. Такие воспоминания остаются навсегда.

- Сейчас представители командных видов спорта говорят, что у них не хватает времени посещать другие соревнования…
- На нашей Олимпиаде фигуристы, конькобежцы, хоккеисты находились в одном месте, поэтому мы смотрели друг на друга. А вот с соревнованиями лыжников, прыгунов с трамплина было сложнее. В то время, когда у них были соревновательные дни, мы сами были заняты. Хоккей ведь начинается практически в первый день Игр и заканчивается в последний. Не знаю, почему сейчас спортсмены не ходят на церемонию открытия Игр, ведь она очень запоминающаяся. У нас открытие проходило там, где находился комплекс трамплинов. Было очень красиво, все в разных костюмах. Такая атмосфера запоминается навсегда. Тогда наша команда выходила практически последней. Тем не менее, когда входишь на стадион, где заполненные трибуны, доходишь до своего места во время парада – ощущения непередаваемые.

- По традиции все с Олимпийских игр увозили талисмана?
- У нас тогда талисманом был снеговик с олимпийскими кольцами. Все с собой домой привозили.

- Какой самый памятный момент той Олимпиады сохранился в вашей памяти?
- Наш трагический финальный матч. Тогда проигрывая, мы остались втроем, но, играя в меньшинстве, выстояли. Потом выиграли матч!

- Получилось чисто по-русски – сначала создаем проблемы, а потом их решаем?
- Как раз тогда проблем создавать не хотелось. Лучше, чтобы все было спокойно. Но одержать победу после того, как поначалу проигрывали вдвойне приятно. Тогда ведь считалось, если проиграли в хоккее, то проиграли и Олимпиаду.

- Думаю, что сейчас большая часть болельщиков того же мнения. А вы?
- Согласен. Сейчас в СМИ в основном обсуждается хоккей. Про биатлон немного говорят. Но надо не забывать и про другие виды спорта. На Олимпиаде ведь все - одна семья. Если хоккей выиграет, а другие виды спорта проиграют это ведь тоже не правильно.

- После Олимпиады в Инсбруке остались друзья, с которыми до сих пор общаетесь?
- Конечно, остались. С некоторыми игроками встречались в Ванкувере, недавно в Чехии виделись с игроками сборной Чехословакии.

- Расскажите, как спартаковцам удалось попасть в сборную СССР, которая в основном предпочитала армейцев?
- Всегда четыре-пять человек из «Спартака» играли в сборной. Причем были не на последних ролях, а на ведущих. Если вспомнить все Олимпиады, то была и старшиновская тройка, и шадринская, и другие. Причем, в 1960-м году не было ни одного спартаковца в сборной – проиграли Олимпиаду. В 1980-м такая же история. Сейчас в сборной Илья Ковальчук – спартаковский воспитанник.

- Может быть, вы знаете, как в московском музее космонавтики появилась клюшка с автографом Вячеслава Старшинова?
- Мне это неизвестно. Но в те годы у нас было много встреч не только с космонавтами, но и артистами. На Олимпиады всегда ездила группа поддержки из артистов большого театра, ансамбля Моисеева… Сейчас все живут более обособленно. Хотя и сейчас встречаемся с представителями шоу-бизнеса. Они начали играть и в футбол, и в хоккей. В основном это мероприятия, проводимые под флагом добра. Хорошо ведь, когда Пьер Нарцисс выходит играть в хоккей.

- Где накал страстей был выше – во время матчей со сборной Канады и США на Олимпиаде или во время Суперсерии?
- Если брать матчи с Канадой, то конечно во время Суперсерии. Если говорить о чемпионатах мира, Олимпиадах, то накал страстей был не только в матчах с канадцами. Тогда и команды Швеции, США были сильными. Накал всегда был.

- Какие впечатления остались после Суперсерии 72-го года?
- Яркий момент один – я все время был в команде, но мне так и не удалось сыграть. Игры были напряженными. Если бы в Москве тогда выиграли еще один матч, то возможно мне бы и удалось сыграть. А так только тренировался с командой. Но все равно считаю себя причастным к этой Суперсерии. Я бы даже сказал, что суперсерия была одна, именно в 1972 году. Остальные это уже другое.

Трибуны рукоплещут героям, они в центре внимания, их боготворят, но время бежит быстро. И вот уже появляются новые герои, а о старых постепенно забывают. О том, насколько важна для ветеранов возможность продолжать заниматься любимым делом, рассказал вице-президент клуба «Легенды хоккея».

Трибуны рукоплещут героям, они в центре внимания, их боготворят, но время бежит быстро. И вот уже появляются новые герои, а о старых постепенно забывают. О том, насколько важна для ветеранов возможность продолжать заниматься любимым делом, рассказал вице-президент клуба «Легенды хоккея».

- Виктор Иванович, помните, как возникла команда «Легенды хоккея»?
- Ветеранское движение у нас зародилось еще в девяностых годах. Постепенно оно развивалось. А потом благодаря Руслану Гутнову и компании ТЭН нас организовали в настоящую хорошую ветеранскую команду. В это ветеранское движение привлекаются новые игроки, клуб расширяется, развивается. Ветеранов не забываем и молодежью обрастаем. Недавно нашему первому олимпийскому чемпиону Виктору Шувалову исполнилось 90 лет.

- Остались воспоминания о том периоде, когда закончили профессиональную карьеру и стали заниматься хоккеем уже в качестве любителя?
- Прежде всего, здорово, что мы не бросили свое дело, а продолжаем им заниматься и поныне, после завершения карьеры. Благодаря тому, что существует ветеранское движение, мы все встречаемся, иначе ведь трудно собраться. А сейчас по понедельникам все дружно приходят на тренировку. К тому же мы участвуем и в показательных матчах и во встречах с болельщиками, проводим мастер-классы. Все это продлевает нашу жизнь. Мы до сих пор занимаемся тем, что любим!

- Кто в команде «Легенды хоккея» главный массовик-затейник?
- Я бы сказал, что все. Но больше всего делает для нас Руслан Гутнов. Мы же со своей стороны стараемся поддерживать наше движение во главе с президентом клуба Александром Якушевым и генеральным директором Юрием Ляпкиным, вице-президентами Владимиром Лутченко и мной. Делаем все, чтобы движение развивалось, чтобы люди не забывали о нас. У нас прекрасно все организовано, просто отличные условия.

- Перед вашей тренировкой лед занят детской секцией. С товарищами по «Легендам» глядя на детей, не вспоминаете себя в этом возрасте?
- Сейчас все по-другому. Совершенно иные условия. На этом льду не только дети занимаются, но и проводятся сеансы массового катания.

- Раньше хоккей поддерживали на государственном уровне, а сейчас все переведено на коммерческую основу. Вам, наверное, печально смотреть на ту ситуацию, которая происходит сейчас со «Спартаком»?
- Да, в Советском Союзе была немного другая история. Приятно, что после тяжелых 90-х сейчас хоккей возрождается. Ребят от него не оторвешь, даже девчонки занимаются.

- Вы попробовали себя в разных амплуа – играли, тренировали, сейчас являетесь организатором спортивной жизни команды. Где труднее всего?
- Сложно было везде. Правда, когда начинаешь заниматься организаторской деятельностью, то надо себя перебороть, ведь мы всю жизнь провели на сборах. Все было готово. А сейчас нужно самому организовывать встречи, куда-то выезжать, проводить товарищеские матчи, турниры.

Двукратный олимпийский чемпион и президент ХК "Легенды хоккея СССР" Александр Якушев в преддверии Игр в Сочи рассказал о своих олимпийских победах, принципах, за счёт которых его поколению удавалось обыгрывать канадских профессионалов, а также о гала-вечере, который пройдет в рамках Олимпиады в Сочи.

Двукратный олимпийский чемпион и президент ХК "Легенды хоккея СССР" Александр Якушев в преддверии Игр в Сочи рассказал о своих олимпийских победах, принципах, за счёт которых его поколению удавалось обыгрывать канадских профессионалов, а также о гала-вечере, который пройдет в рамках Олимпиады в Сочи.

- Чем вам запомнились ваши первые Игры?
- Раньше Олимпийские игры проводились по круговой системе, и на этом этапе самая сложная игра у нас была со шведами, когда мы сыграли – 3:3. Тяжёлой получилась встреча с чехами, в которой нас устраивала ничья, а им нужно было набирать очки, чтобы попасть в тройку призёров. Говорят, что якобы наше руководство просило тренеров Тарасова и Чернышёва, чтобы мы "поделились" очками с ЧССР, но они на это не пошли. Мы играли на победу и победили.

И опять же ходили слухи, что именно эта непокорность привела к тому, что Тарасова и Чернышёва убрали из сборной. Не знаю, насколько можно доверять этой информации, но что такие разговоры ходили – факт.

- Что для советских спортсменов значила Олимпиада?
- В спортивном плане для нас это была высшая точка. Ни Суперсерия, ни Кубки Канады, ни уж тем более недоступный нам Кубок Стэнли не имел такой значимости для советских игроков, как Олимпийские игры. С чемпионатами мира и сравнивать не стоит. Они проводятся каждый год. Если сегодня проиграл, в следующем сезоне можешь взять реванш.

Олимпиада же в жизни спортсмена может быть вообще один раз. Редким игрокам удаётся побывать на нескольких олимпийских турнирах. Так что для хоккеистов, как, впрочем, и для любых других спортсменов, Олимпийские игры – это некая точка отсчёта, лакмусовая бумажка всей спортивной деятельности. Именно по ним зачастую их и помнят потомки. Все дорожат Играми и мечтают победить. Но не стоит забывать, что участие в Олимпиаде – это не только почёт, но и большая ответственность.

- Вы в один год приняли участие и в Олимпийских играх, и в Суперсерии. Их можно сравнить по накалу и напряжению?
- Если брать чисто спортивную составляющую, то матчи Суперсерии 1972 года, в которых мы впервые столкнулись с канадскими профессионалами и сами сумели выставить одну из лучших сборных в истории, наверное, были сильнее. В истории хоккея они, безусловно, останутся в числе самых значимых событий.

Свою роль сыграл и сам формат серии. Если на Олимпиадах, чемпионатах мира мы проводили с теми же канадцами или чехами только одну игру, то здесь – восемь матчей, каждый запомнившийся чем-то особенным.

Так что я уверен, что зрители насладились хоккеем высокого класса. Неслучайно, что не только у нас, но и в Канаде эти игры помнят, чтят. Они остались в памяти не только старших поколений. Молодые люди, которые в силу возраста не могли видеть этих встреч вживую, тоже постоянно говорят о них, до сих пор спорят, обсуждают, анализируют. Суперсерия стала разделительной полосой в истории хоккея. Есть жизнь "до" этой серии и жизнь "после".

- Вы бы назвали Суперсерию главным событием в истории хоккея?
- Я знаю, что канадцы в 2000 году проводили опрос о главных событиях в истории Канады. Не спортивных, а во всех сферах деятельности. И эту серию канадцы назвали в первой пятёрке, выше всех войн, включая Вторую Мировую, и многих значимых общественных событий.

- За счёт чего советской команде удавалось побеждать на стольких Олимпиадах?
- Советская школа хоккея была очень сильной, система подготовки – правильной. Когда мы в первый раз стали проводить чемпионат СССР в 1946 году, начали внедрять и популяризировать хоккей, перед тренерами того поколения стояла дилемма, по какому пути пойти, по канадскому, где всё уже апробировано, бери методички, бери систему тренировок и готовься, или по своему, особенному.

Выбрали в итоге второй вариант. Если учесть, в хоккей пришли в первую очередь люди из бенди, отталкиваться стали от качеств, присущих этих спортсменов: катание, хорошая физическая подготовка и главное – комбинационность в действиях. На огромных площадках для русского хоккея было где комбинировать, и этот опыт попытались перенести в хоккей с шайбой.

Наши великие первопроходцы – Чернышёв, Тарасов и другие – оказались гениями своего дела. Они сделали ставку на коллективную игру, и даже индивидуальное мастерство каждого спортсмена было подчинено командным интересам. И эта сила много лет подряд помогала нам одерживать победы.

Даже для канадских профессионалов в 1972 году такая игра была в диковинку. Они поражались, что мы отдаём пасы партнёрам в ситуациях, когда могли бы бросать сами, что мы видим игру на несколько шагов вперёд, что оцениваем ситуацию на площадке в целом, а не только на своём конкретном участке.

- Для них всё это стало неожиданностью?
- Безусловно. Неслучайно Кен Драйден в своей книге вспоминал, что от наших постоянных пасов и перемещений у него закружилась голова. Это стало для них большим сюрпризом.

- Вы были одним из лучших бомбардиров за всю историю советского хоккея, что при такой конкуренции – серьёзное достижение. За счёт чего вам удавалось выделяться даже в такой яркой компании?
- Во всех этих успехах – главная заслуга у партнёров и команды. Мы хорошо играли в пас, партнёры постоянно выводили меня на ударную позицию. Часто я оказывался в таких ситуациях, когда просто невозможно не забросить.

Плюс тренерская поддержка очень помогала. Часто спрашивают, перед той же Суперсерией не было ли какого-то страха, дрожания коленок. Но мы были настолько уверены в силе нашего оружия, уверены в себе, что понимали – плохо сыграть мы просто не сможем. Так что ни руки, ни ноги у нас не дрожали. Ну, разве что перед первой игрой было некоторое волнение, но это присуще любому крупному соревнованию, на которое ты выходишь в майке сборной страны. Но страха не было – это точно.

- В преддверии Олимпиады в Сочи стоит, наверное, спросить, правда ли, что размер площадки имеет значение? Есть стереотип, что канадцы с трудом играют на больших площадках, а мы плохо привыкаем к маленьким.
- Ребята, которые играли в НХЛ, говорят, что с точки зрения зрелищности маленькие площадки лучше. Меньше розыгрышей в углах, всё устремлено на ворота. Но на этой теме ни в наше время, ни сейчас сами хоккеисты не зацикливаются. Мне с моим ростом было тяжелее играть на маленьких площадках, но получилось так, что я оказался лучшим бомбардиром Суперсерии. Это не определяющий фактор.

- Расскажите о гала-вечере, который пройдет в рамках Олимпиады в Сочи.
- Это будет исторический гала-вечер. Он посвящен торжественной церемонии введения первых российских хоккеистов в "Зал Славы Отечественного Хоккея". Особенную торжественность и значимость мероприятию придает тот факт, что оно состоится во время проведения Олимпийских игр в Сочи.

На мероприятие приглашены высокопоставленные гости от IIHF, ФХР, КХЛ, Министерства Спорта РФ, звездные игроки NHL и легендарные хоккеисты СССР и РФ.

Сам музей создается в рамках строительства в Москве по адресу Автозаводская 23. спортивно-развлекательного городского квартала "Парк Легенд". Это будет первый в России полномасштабный современный "Музей Хоккея". В Музее будет организован первый в России "Зал Славы Отечественного Хоккея".

Нам долгое время не хватало своего хоккейного музея и Зала хоккейной славы, аналогичного Залу славы НХЛ в Торонто, великие события и личности хоккейной России незаслуженно забывались, но теперь мы исправили эту несправедливость. С появлением музея, славные эпизоды нашей хоккейной истории навсегда останутся в памяти следующих поколений.

- Что вы хотите пожелать нашей команде в Сочи?
- Только победы!

Знаменитый форвард уверен в том, что Ночная хоккейная лига даст новый импульс развитию любительского хоккея в стране.

Знаменитый форвард уверен в том, что Ночная хоккейная лига даст новый импульс развитию любительского хоккея в стране.

- Александр Николаевич, какой у вас стаж выступления в составе ХК «Легенды хоккея?
- Вы знаете, ветеранское движение у нас развито достаточно давно. Называлось оно по-разному. В последнее время образовалась команда «Легенды хоккея», существующая уже на протяжении шести сезонов. Здесь собраны те, кто еще может двигаться. Мы ездим и пропагандируем хоккей.

- Глядя на то, с каким энтузиазмом каждый раз идете на тренировку, кажется, будто вы и не заканчивали с профессиональным хоккеем вовсе…
- Естественно. Когда приходишь на тренировку, смотришь на своих партнеров… Все это воодушевляет и очень подстегивает ходить на тренировки. Совсем не хочется забрасывать дело, которое уже у нас в крови.

- Кто ваши партнеры по звену?
- Играем мы с братом и Женька Давыдов. Из защитников с нами Гусев и Шаталов. Это наше звено существует уже на протяжении лет пяти. Мы проводим матчи, но время все же берет свое. Но даже, несмотря на это, стараемся показывать все, на что способны.

- Мне знакома одна семья хоккеистов, также состоящая из братьев. Так вот у них вечно шайба по квартире летала. У вас было то же самое?
- Можно сказать, что да. В наше время вся страна занималась спортом, и не только хоккеем. Тогда ведь в хоккей можно было играть только зимой, когда был лед. Искусственных катков не существовало. Получалось так, что отыграв зимний сезон, мы переключались на летний – играли в футбол, баскетбол, волейбол… В каждом дворе были площадки. Потом это все потерялось. Хотя понемногу сейчас начали возрождать. Если спортом не будут заниматься массово, то не будет ничего. Сейчас трудно заставить людей заниматься спортом. А для того, чтобы им занимались, надо создавать условия. И все-таки, чтобы заставить молодежь вновь заниматься уйдут долгие годы.
Так, Ночная хоккейная лига дает большой толчок в развитии хоккея. Там занимаются отцы с детьми, и таким образом, вновь развивается преемственность, как было в наше время.

- В чем заключается ваша работа в Ночной хоккейной лиге?
- Каждый из нас является куратором своей конференции. Я веду Северный Кавказ и Юг, то есть Краснодарский край. Мы связываемся с людьми, развивающими там хоккей. Если им нужна поддержка, то приезжаем, рассказываем, что надо сделать, какие действия предпринять. Эта работа дает положительный результат.

- Ваша-то конференция, вероятно, очень активно развивается? Особенно в связи с Олимпиадой в Сочи.
- В Сочи построено много катков. И это не только олимпийские объекты. Даже в станицах есть катки. Полтора месяца назад мы были в Грозном. Виделись с президентом Рамзаном Кадыровым. Он сказал, что в течение двух лет построит там каток. И что он будет самым лучшим.

- Вы стали чемпионом мира на турнире, проходившем в Москве. На ваш взгляд домашние стены помогают? Чего ждать от Олимпиады в Сочи?
- Так было, есть и будет, что самым важным в команде является микроклимат. Тогда будет результат. Нельзя, чтобы кто-то вмешивался. Иначе теряется нить правления, взаимосвязь между игроками и тренерами. Раньше с этим было очень строго. Попасть посторонним в раздевалку просто не позволялось. Олимпийские игры то же самое, что и чемпионат мира. Только проходят раз в четыре года.

Директор ХК "Легенды хоккея СССР", олимпийский чемпион и многократный чемпион мира Юрий Ляпкин рассказал о финальном матче на Кубок его имени, наградах победителям и почётных гостях турнира.

Директор ХК "Легенды хоккея СССР", олимпийский чемпион и многократный чемпион мира Юрий Ляпкин рассказал о финальном матче на Кубок его имени, наградах победителям и почётных гостях турнира.

- Как завершились решающие матчи турнира?
- Балашихинский "Олимпиец" в финале победил мытищинских "атлантов" 6:3. В решающей схватке мытищинцы сражались отчаянно и даже в какой-то момент выигрывали 3:1, однако балашихинцы сумели склонить чашу весов в свою сторону. Как за них радовались родственники на трибунах! Мамы, папы, дедушки, бабушки – все кричали и поддерживали ребят!

- Чем наградили победителей?
- Как и положено в таком возрасте – сладким. Подарили им огромный торт в виде хоккейной площадки. Ну и, конечно, кубок, медали.

- Турнир вашего имени выиграла команда из вашей родной Балашихи. Вы были беспристрастным зрителем или всё же болели за "своих"?
- Я работаю тренером в местной спортивной школе, так что, конечно, заинтересованное лицо. Но гарантирую, что всё обошлось без "потусторонних" игр, ребята выиграли честно.

- Какие-то ребята выделялись среди прочих?
- Конечно. Выделяющиеся игроки были во всех командах. Это лидеры, ведущие за собой, лучшие бомбардиры. Уверен, что если они продолжат тренироваться, в будущем вполне могут стать выдающимися спортсменами. Однако пока не будем называть их имена – наудачу.

- Кто из "Легенд хоккея" присутствовал на церемонии?
- Помимо меня, как и обещали, были наши прославленные олимпийские чемпионы Борис Михайлов и Валерий Каменский. Думаю, детям приятно было играть на глазах у таких людей.

- Что бы вы пожелали ребятам, участвовавшим в турнире?
- Прежде всего - трудиться, любить хоккей, быть упорными. А если захотят связать свою жизнь с хоккеем, не отступать перед трудностями и добиться больших успехов.

Олимпийский чемпион Альбервиля рассказал о том, почему вновь резко решил изменить свою жизнь и о своих взглядах на воспитание юных хоккеистов.

Олимпийский чемпион Альбервиля рассказал о том, почему вновь резко решил изменить свою жизнь и о своих взглядах на воспитание юных хоккеистов.

- Когда вы пришли к решению, что хотите работать с детьми?
- У каждого человека есть жизнь внутренняя, а есть социальная. После завершения хоккейной карьеры я работал не в спортивной области, на предприятии по производству и продаже. Не скажу, что это было плохо. Это был хороший шикарный опыт, который помогает мне и сегодня. Но надо было что-то менять и разворачивать. Поэтому я провел некоторое время в монастыре. После того, как я вышел из этого пространства и вернулся обратно в социальную жизнь, то принял решение работать с детьми.

Сначала работал со взрослыми мальчишками – второй командой «Крыльев Советов» и, в какой-то мере, с первой, когда еще была эта команда. Поработав там, я уже полностью переключился на детей. У меня было свое видение, свое понимание поэтапного развития. Вот на сегодняшний день есть несколько команд: «Витязь», который создавался с нуля, и юниорская сборная до шестнадцати лет. Мне нравится эта работа, я вижу многие плюсы и минусы развития российского хоккея и детско-юношеского. Стараюсь именно на том уровне, на котором я нахожусь, помогать развиваться нашим детям.

- Но почему вы решили тренировать именно детей, ведь во многом это неблагодарная работа?
- Это как посмотреть. Относительно чего неблагодарная? Каких-то финансовых наград? Я жил в монастыре, там все бесплатно. Там вообще все, что ты делаешь – это во славу Божию. Не говорю, что у меня до этого было как-то по-другому, но там это четко осознаешь. Судить о благодарности, исходя из отношений с родителями? Тут так, сегодня ты хороший, завтра ты плохой. Но и во взрослом хоккее все то же самое, только там родителей нет. Там агенты, жены, подруги, сами игроки.

Для меня эта работа является очень даже благодарной. Это очередной этап. Я знаю, что я делаю, знаю, куда это ведет, как это реализуется и кто и что получает в итоге. То, чему ты научил, видно сразу, можно сказать, на лицо. Учить детей доставляет не меньше радости, чем работать с взрослыми. Ну, какой же это неблагодарный труд? Очень даже благодарный по отношению ко мне лично.

- Как вы начали работать в Подольске?
- Мы все это организовали с моим товарищем. То есть, когда-то давно были идеи сделать то, что мы сделали. Только мы хотели делать это в Москве на площадке ФСО, но поняли, что лучше оттуда уйти. И нам предоставили такую возможность в Подольске.

Если говорить про команду 1998 года, то мы вошли совершенно новым коллективом в этот год. Всего трое мальчишек остались, которые начинали выступать в этой команде с детства. У нас есть возможности, условия, у нас много чего есть, чтобы обеспечить и создать детям нормальный тренировочный процесс. В команде работает еще очень перспективный, прекрасный, на мой взгляд, тренер Гришин Игорь Владимирович.

Фанатичный, творческий человек, он мне помогает в плане конкретики тренировочного процесса, взял на себя большой объем работы. И ребята собрались, которые горят желанием развивать себя, идти к высшим профессиональным достижениям. Требования у нас очень серьезные. И посмотрите, у нас команда в чемпионате не проиграла ни одной игры на сегодняшний день.

На мой взгляд, она даже оказывает какое-то влияние и на школу. Наша команда вошла в шестерку лучших команд открытого чемпионата Москвы, составив конкуренцию «Динамо», ЦСКА, «Локомотиву» и обогнав таких грандов, как «Русь», «Белые Медведи», «Крылья Советов». Мы рады, что у школы появилась целеустремленность развиваться в целом.

- Вы все создавали с нуля. С какими трудностями вам пришлось столкнуться? И что вам это открыло в плане возможностей, потому что создавать, наверное, все же легче, чем перестраивать.
- Самой первой трудностью было, чтобы родители поверили в наши идеи и мысли. Трудно было собрать коллектив. Вторая трудность – найти место. Дворец спорта, базу, где можно тренироваться, но мальчишкам же надо обеспечить еще и учебу, проживание на 24 человека. Это все надо организовывать, за этим надо следить. Плюс, условия во дворце спорта, тренировочный процесс. Фактически все это создавалось с нуля. У меня было два месяца, чтобы организовать это все в Подольске. И на сегодняшний момент мы прошли тот этап организации, осталось сохранить и преумножить. И это реально.

Вот это пусть развития. В принципе, и другим теперь можно задуматься над этой историей. Я не призываю идти по моему пути. Я пошел глобальным путем, начал агрессивно вступать в рынок, если говорить языком бизнеса. Но это все можно делать и на местном уровне в школах. Мы задали курс и продолжаем им идти. Это история не на один год. Мы доведем и 1998 год, и будем помогать остальным возрастам в школе. У нас такого же плана проект в школе с детьми 2004 года рождения, наверное, будет идти. Надеюсь, что с этой историей школа «Витязь» окрепнет, станет еще сильнее. А это значит, что будут новые поступления детей не только из Подольска, но, возможно, и Московскую область охватим.

- Как вы набирали мальчишек в свою команду?
- Все делал сам. Сам ездил и разговаривал с родителями. Сейчас уже надо это менять, самому не наездишься. До сих пор в команду идут предложения, но мы уже делаем точечные усиления. Я не сторонник того, чтобы набирать постоянно, чтобы как в команде КХЛ была постоянная ротация. У нас есть ряд мальчишек, которых мы доведем до выпуска. Часть из них пойдут в профессионалы, часть – в обычную жизнь. Но пока тяжело говорить, кто куда пойдет. У всех есть шанс, можно так сказать.

- В плане будущего вы бы чего для них хотели? Хотели бы, чтобы у «Витязя» был костяк из своих воспитанников?
- Конечно, это идеальная ситуация, когда за счет школы подпитывается главная команда. В плане развития это был бы лучший вариант, если бы клуб КХЛ и школа работали вместе. Когда команда строится на своих воспитанниках, как это было в советское время. Чтобы не только приезжие ребята в селекционном отборе участвовали, но и один-два человека из своей школы постоянно добавлялись в команду. Тогда и преемственность будет, и традиции клуба будут сохраняться.

Старший из братьев Голиковых о взаимопонимании с братом и принципиальном соперничестве на льду с самым титулованным отечественным клубом ЦСКА.

Старший из братьев Голиковых о взаимопонимании с братом и принципиальном соперничестве на льду с самым титулованным отечественным клубом ЦСКА.

- Год назад вы отмечали свой юбилей, тогда на льду собралось очень много Голиковых. Как среди всех «двойников» вы с братом находили друг друга?
- Мы настолько понимаем друг друга, что даже с закрытыми глазами знаем, в каком месте площадки, кто из нас может быть в конкретный момент. Поэтому совершенно спокойно делаем передачи друг другу.

- Кто-нибудь пытался вас с Владимиром развести по разным пятеркам?
- Дело в том, что Володька младше, поэтому всю жизнь догонял меня. Сначала я пришел в воскресенский «Химик», а через два года уже Владимир. Также получилось и с «Динамо». Сначала там оказался я, а через пару лет брат. Только там и начали играть вместе. Начиная с 1978-го года, мы все время в паре. Добавлялся лишь кто-то третий. С нами играл и Мальцев, и Природин. Вся игра строилась на нашем с ним взаимопонимании.

- Владимир Лутченко рассказывал, что в ЦСКА существовало наставничество. Но, несмотря на это, соперничество там было всегда. Как же обстояли дела в «Динамо»?
- В то время доброжелательность была везде, когда приходили новые игроки. Раньше ведь не было такой текучки игроков, как сейчас. Появлялись по три-четыре человека. Один заиграет, другие были на подходе. Шанс давали всем. Выходи на лед и доказывай, что ты сильнее другого. Поэтому все доброжелательно относились друг к другу, все было честно.

- Кто в «Динамо» был главный дядька? Кого все слушались?
- Валерка Васильев был авторитетом у нас в «Динамо». А вообще все друг друга уважали, к ветеранам относились с почтением, всегда выслушивали, не перечили.

- Как «отвоевывали» игровое время у старожилов команды?
- Знаете, в то время с приходом Виктора Васильевича Тихонова к власти в сборной и в ЦСКА смены стали короткими. Тогда Тихонов считал, что это перспективное направление, но я не согласен с этим. Сейчас мы видим, что «звезды» имеют больше игрового времени. А Тихонов давал по 30-40 секунд на смену. Получишь ты шайбу за отведенное время или нет, его не волновало. Вышел, отбегал и ушел. Поэтому показать спортивное мастерство было сложнее, чем сейчас.

- Тарасов, Тихонов постоянно на слуху. А вот о Чернышеве почти не вспоминают. Не обидно за своего динамовца?
- Это пресса зациклилась на определенных персоналиях. В наше время каждая команда будь она в Челябинске, Екатеринбурге, Воскресенске имела свое лицо. Каждый тренер прививал ей свой стиль, подбирал игроков под него, работал в клубе по 15-20 лет. Команды были разноплановые. А сейчас все играют в один хоккей. Сними майки, поменяй и не узнаешь – где ЦСКА, где «Динамо». А раньше был у каждого свой подчерк. Нынче же тренера могут поменять в любое время.

- ЦСКА и раньше был вне конкуренции, и сейчас постоянно на слуху. Не обижает такая ситуация?
- В принципе, так и есть. Да, ЦСКА на слуху, но превосходства над другими командами у нее нет. Сейчас трудно сказать наверняка, что они будут чемпионами. Взять, например, «Динамо», «Магнитку», «Спартак», ЦСКА…каждая может победить. В наше время такого быть не могло. Они собирали всех лучших. Кто какими-то путями не попадал в ЦСКА, оказывался в других командах.

- Вы являетесь армейцем, но не по клубу.
- Да, армейцем являюсь. Тогда у всех практически были звания.

- Звание подполковника давало какие-то льготы?
- Нет. Если только немного в зарплате.

- В «Динамо» не шутили, что вы армеец, а в другом клубе оказались?
- Не подшучивали. Все было естественно, каждый сам выбирал, где играть.

Известный хоккеист, тренер и комментатор поделился своим мнением о том, как развивается КХЛ и почему он поддерживает увеличение лимита на легионеров.

Известный хоккеист, тренер и комментатор поделился своим мнением о том, как развивается КХЛ и почему он поддерживает увеличение лимита на легионеров.

- Вы видели, как начиналась КХЛ, внимательно следите и даже участвуете в жизни Лиги сейчас. Можете сказать, как развивается КХЛ? В правильном ли направлении, на ваш взгляд, она идет?
- Я не просто слежу, я очень внимательно слежу. Просматриваю ежедневно по два-три матча, в живую или повторы на КХЛ-ТВ, комментирую, снимаюсь во многих программах на телевидении лиги. Очень большой шаг вперед сделала инфраструктура КХЛ. Плюс, мы приглашаем новые команды. Посмотрите, в этом сезоне в плей-офф на Западе, скорее всего, четыре команды будут иностранные. Это уже о чем-то говорит. Значит, Лига приглашает команды не просто так, лишь бы были, а очень сильные. Тот же «Лев», рижское «Динамо» или «Донбасс», который в финансовом отношении вполне конкурентоспособен с нашими грандами. Я очень рад, что у нас появилась команда во Владивостоке. Это наша земля, надо чтобы тихоокеанский регион был больше с нами. И они отлично играют.

- А как думаете, КХЛ становится популярнее?
- Безусловно. Появляются новые команды, телевизионный показ становится все лучше. В этом плане КХЛ оказывает огромное давление на клубы, чтобы трансляции из всех городов были высокого качества. Плюс, в систему КХЛ входит и МХЛ и ВХЛ. Поэтому влияние КХЛ по всей стране огромное. КХЛ на данный момент практически полностью управляет всем серьезным хоккеем в нашей стране.

- А в плане привлечения зрителей?
- Например, в Хабаровске практически никогда не бывает пустых мест. В Москве клубы тоже стараются, они показывают хорошие результаты. Смотрите, «Динамо» - чемпион КХЛ двух последних розыгрышей, ЦСКА последние сезоны показывает очень мощный хоккей. Думаю, зрителей становится больше. На матче ЦСКА – СКА, наверное, даже «Мегаспорт» можно было бы собрать полный. Интерес к хоккею, безусловно, есть.

- Была недавно в США, поездила по разным городам, и если там есть своя хоккейная команды НХЛ, то непременно, будет и специализированный хоккейный канал. Как вы думаете, у нас такое возможно?
- В наших городах матчи своей команды обязательно показывают. Возьмите, к примеру, Казань, Нижнекамск или Санкт-Петербург. Во многих городах точно есть большие хоккейные программы и передачи. У «Авангарда» есть своя собственная телекомпания, у магнитогорского «Металлурга» есть своя телевизионная студия. Кроме того, очень помогают телеканалы КХЛ-ТВ и КХЛ-ТВ HD. Оттуда очень много можно забрать для показа на своих локальных телеканалах.

- Я вот не фанатею от сувенирной продукции, но от разнообразия того, что я увидела в магазинах клубов НХЛ, даже у меня перехватило дыхание.
- Думаю, у нас такое уже тоже есть. Очень правильные менеджеры в большинстве клубов. И если посмотреть на спортивную атрибутику, например, СКА или рижского «Динамо», то она немногим уступает. В этом плане КХЛ сильно прогрессирует. Тут есть большой резерв и потенциал. СКА уже официально объявили, что все расходы на команду, кроме зарплаты игроков, они покрывает за счет продажи билетов и сувенирной продукции. Это огромный плюс.

- В чем бы вы хотели, чтобы Лига прибавила в ближайшее время?
- Надо добиться, чтобы дворцы были достроены в тех городах, где они должны быть новыми и современными. Это сразу можно сказать про ЦСКА и «Спартак». Могу, кстати, сказать, что в конце 2014 года будет построена арена «Легенд» и одна из команд, будет играть там. «Динамо» уже строит свой стадион. А арена «Легенд» будет уникальной, поверьте мне! Насколько я понимаю, она хочет принять у себя матчи чемпионата мира по хоккею 2016 года, а это серьезная заявка.

Ну и еще, думаю, чтобы сделать уровень команд выше, надо увеличить количество легионеров. Это плюс для российских команд второй половины турнирной таблицы. Ведь все лучшие российские игроки сконцентрированы в ведущих российских клубах. Но если будет возможность заявлять больше легионеров, то у других команд появится больше возможностей конкурировать.

Известный хоккеист, тренер и комментатор в своем эксклюзивном интервью для сайта «Легенды хоккея» рассказал о том, почему до сих пор его тянет на лед, и о своей любви к путешествиям.

Известный хоккеист, тренер и комментатор в своем эксклюзивном интервью для сайта «Легенды хоккея» рассказал о том, почему до сих пор его тянет на лед, и о своей любви к путешествиям.   - Сергей Наильевич, что вас до сих пор привлекает в хоккее? Почему вы до сих пор регулярно снимаете коньки с гвоздя?   - Во-первых, это желание поддерживать хорошую физическую форму, все время хочется тренироваться. Я и не заканчивал никогда, все время играл за ветеранов. А когда был директором школы, я постоянно тренировался с юношеской или молодежной командой. Поэтому форму никогда не терял. На самом деле, для меня очень болезненны летние перерывы и новогодние праздники, когда команды, с которыми я тренируюсь или которые я тренирую, отдыхают. Очень не люблю эти паузы.   Есть и другая причина. Очень важно, что в «Легендах хоккея» я продолжаю общаться с ребятами, с которыми вместе играл, с великими хоккеистами, с теми кто старше, моложе или моими ровесниками. Это не менее важный фактор, чем физическая подготовка.   Кроме того, могу сказать вам, что я тренирую очень хорошую любительскую команду «Росич». Она достаточно разношерстная, там играют любители и такие игроки, как Александр Якушев и Владимир Лутченко, Слава Буцаев. Тренировки в «Росиче» длиннее, чем у «Легенд» и там я устаю намного больше.   - И у вас никогда не возникало чувство пресыщения хоккеем?   - Бывают, конечно, такие недели, когда в сумме выходит пять тренировок и еще игры. Вот тогда чувствую, что действительно без особого желания на лед выхожу. Но такое бывает крайне редко. Обычно все равно планирую и знаю, что эти игры надо играть.   - Насколько напряженные у вас матчи, в которых вы играете за «Легенд»? Или они в большинстве своем носят товарищеский характер?   - Все зависит от того, куда мы приезжаем. Небольшой минус нашей команды – это возраст. Костяк составляют те золотые, великие советские хоккеисты. Нас семь человек, которые принимали участие в Суперсерии-72. И мы все еще играем, представляете? Сейчас уже молодые ветераны входят в наш клуб: Павел Буре, Александр Могильный, Алексей Касатонов, Слава Фетисов. Но они не часто за нас играют. Поэтому с каждым годом «Легенды» становятся все старше и старше. И нам уже непросто играть с молодыми сорокалетними ребятами. Тем более, иногда бывает, что приезжаешь в город, а там никто не хочет проигрывать и ставят на игру чуть ли не ребят из высшей лиги. Так что бывает очень напряженно.   - Вы много путешествуете вместе с «Легендами». Бываете в разных городах, странах, знакомитесь с новыми  людьми. Это, наверное, тоже большой плюс, ведь позволяет вносить разнообразие в жизнь.   - Это точно. Во-первых, я сам по себе люблю путешествовать. Вот только в начале этого хоккейного года мы были Алматы, Ереване и Минске. Я, правда, там не играл в хоккей, просто ездил в пресс-тур. Представляете, посмотрел эти три столицы, плюс, города, в которых я никогда раньше не был: Экибастуз, Павлодар, Костанай. Осенью мы еще были в Карловых Варах.  Очень люблю ездить по новым для меня городам. Обязательно прогуляюсь, съезжу на экскурсии, привезу сувениры для себя и для друзей. Перед путешествием я непременно читаю про город, куда еду.   - Гидов расспрашиваете с пристрастием?   - Да, я обычно всегда задаю вопросы. Если с нами есть переводчик или гид, то я всегда найду что спросить. Это всегда развлекает ребят, потому что я со знанием дела интересуюсь. Им это прикольно.   - А сами в качестве экскурсовода выступаете, раз вы так тщательно готовитесь к поездкам?   - Есть ребята, которым это интересно. Конечно, я им что-то рассказываю. Но нет обязаловки - «сиди и слушай». Обычно это происходит по пути куда-то, пока мы едем в автобусе, я рассказываю, что прочитал и что знаю.   - Вы ведете такую насыщенную жизнь и до сих пор с таким желанием занимаетесь хоккеем. Как вы думаете, вы воодушевляете своего сына своим примером?   - У Сергея достаточно непростая профессиональная жизнь. У него гораздо более напряженный график, практически без выходных. Он играет в команде, которая решает серьезные задачи. Но скажу, что он тоже открыт для всего нового, он в этом отношении большой молодец. Они с женой, когда есть время и возможность, непременно летают куда-нибудь на два-три дня не просто отдохнуть, а именно посмотреть город. По Европе он очень много поездил. В этом плане у нас серьезная конкуренция.   - То есть между вами существует некое соревнование путешественников?   - Не скажу так. Просто мы делимся впечатлениями. Если я где-то еще не был, а он побывал, то Сергей обязательно рассказывает мне про этот город,  посоветует в какой гостинице лучше остановиться, как и куда лучше добраться. Но пока я все равно впереди. По Северной Америке я точно вне конкуренции.

Глядя на подтянутого, находящегося в прекрасной физической форме, двукратного олимпийского чемпиона и в голову не приходит, что меньше через месяц ему исполнится 65 лет.

Глядя на подтянутого, находящегося в прекрасной физической форме, двукратного олимпийского чемпиона и в голову не приходит,  что меньше через месяц ему исполнится 65 лет. - Ближе к 30 годам уже задумывался о том, чем заниматься дальше. Ведь в то время 30 лет было определенным рубежом. Благодаря ребятам, которые организовывали разные турниры для ветеранов, я продолжаю играть в хоккей. - Как же Вы оказались в «Легендах»? - Клуб «Легенды хоккея» существует с 2007 года при поддержке группы компаний ТЭН, которая много делает для развития хоккея в нашей стране. Сейчас, например, строится ледовая арена, которая будет называться «Арена Легенд». - Вы сказали, что такого нигде в мире нет, а каким образом развивается ветеранское движение, например, в США? - Я там пять лет прожил, работал. Могу сказать, что в Штатах очень много катков. В одном районе может быть до десяти катков. На них тренируются дети. И на каждом катке есть своя ветеранская лига. Разные люди приходят на каток и организуют свою команду. Минимальные взносы около 500-600 долларов в год. Вот они собираются раз в неделю и играют. Организовывали свои турниры. Я там тоже как-то участвовал. Уровень у ребят в этих лигах высокий. Кто-то из них в университете играл в хоккей, кто-то в Европе или даже фарм-клубе НХЛ. - Наши РТХЛ и Ночная хоккейная лига похожи на любительские американские лиги? - У нас есть любительские лиги, где могут играть те, кто был уровня СДЮШОР, а также те, кто уже успел поиграть на высшем уровне, но с хоккеем расставаться не хочет. - А почему вы не выбрали тренерскую стезю? - Если честно, я не видел себя большим тренером. Считаю, что настоящий тренер должен работать так, как это делали наши великие заслуженные тренеры – Тарасов, Тихонов… Тренер – это человек, который должен посвящать своей работе 24 часа в сутки. Я семь лет руководил хоккейной школой ЦСКА. Я к мальчишкам по-доброму отношусь, жалею их. Не могу на ребят кричать, ругать. Вспоминаю же себя в их годы. Мог бы работать вторым тренером, для сбалансированного тренерского тандема. Как это раньше делали. Например, с Тарасовым работал Кулагиным или пары Тихонов-Кузькин. Я ведь как начал хоккеем заниматься… Первая трансляция чемпионата мира была в 1963 году. Тогда и телевизоров-то не было. А я увидел, как наши тогда выиграли. В то время в сборной играли Рагулин, Майоровы…   Борис Майоров и Вячеслав Старшинов учились в МАТИ, а в Раменском, откуда я родом, есть филиал этого университета. И вот однажды они приехали к нам выступить. Мне удалось пролезть сквозь толпу и увидеть их живьем. Это незабываемые впечатления.   Когда я попал в ЦСКА, то там традиция побеждать была очень развита Тарасовым. Даже во время тренировочного процесса, во время двусторонки надо было обязательно побеждать. Соревновательный дух присутствовал тогда во всем, во чтобы ни играли – в футбол, баскетбол, во что-то еще. Если проиграешь, то над тобой подшучивать начинают. Потом следующее поколение хоккеистов росли на этих традициях. - Когда же произошел надлом? - В 90-е. Тогда многие уехали, и учиться было уже не у кого. До этого мы приходили на тренировки команды мастеров, смотрели, как они катаются, на их приемы. Это был наглядный пример. Да и отношение со стороны старших было хорошее. Наставничество было. Рагулин был моим учителем и в хоккее, и в жизни. В дальнейшем уже и мы оказывали помощь молодым ребятам, пришедшим в команду – Фетисову, Касатонову... - На ваш взгляд, как сейчас работать с молодежью, чтобы они не пустились во все тяжкие? В последнее время только и слышишь, что кто-то где-то подрался вне льда. - Сейчас ведь для них созданы прекрасные условия. Ребята должны к чему-то стремиться. Тренеры должны прививать им профессиональное отношение к делу. Необходимо отбросить все негативное, творящееся вне хоккея, то, что мешает ребятам. Также они должны не только играть в хоккей, но и учиться, получить высшее образование. Ведь все может случиться, это же спорт. Надо думать о будущем. - И последний вопрос – верите, что на Олимпиаде в Сочи сможем добиться победы? - Без веры нельзя жить. К тому же надо реванш взять за Ванкувер. Здорово, что играем дома. У нас такая поддержка. Помню на чемпионате мира в 2008 году, когда играли в Канаде, болельщики оказали такую сумасшедшую поддержку, что канадцы в шоке были. Казалось, что мы играли дома. Проигрывать при таких болельщиках нельзя. Самое главное, что ребята наши играют на высоком уровне и могут добиться победы. Весь секрет в психологии. Как они подготовятся к Олимпиаде…    

События с вратарем сборной России Семеном Варламовым  взбудоражили просторы отечественного интернета. Вновь начались разговоры об антироссийском заговоре и кознях, устраиваемых североамериканцами в преддверии Олимпиады в Сочи. О том насколько это соответствует действительности и перспективах национальной сборной, читайте  в эксклюзивном интервью олимпийского  чемпиона и четырехкратного чемпиона мира.

События с вратарем сборной России Семеном Варламовым  взбудоражили просторы отечественного интернета. Вновь начались разговоры об антироссийском заговоре и кознях, устраиваемых североамериканцами в преддверии Олимпиады в Сочи. О том насколько это соответствует действительности и перспективах национальной сборной, читайте  в эксклюзивном интервью олимпийского  чемпиона и четырехкратного чемпиона мира. - Какие шансы у сборной России на предстоящей Олимпиаде в Сочи? -  Мы всегда были нацелены на первое место и другого не можем себе позволить. Сейчас об этом говорит и главный тренер сборной России Зинэтула Билялетдинов. Тем более, мы играем дома. - Помню чемпионат мира в 2007 году, проходивший в Москве, тогда заняли третье место. Не помогли домашние стены… - А я помню, когда  был чемпионат мира в Москве и мы всех порвали в 1973 году. Вот такие разные чемпионаты. Домашние стены должны помогать, придать игрокам больше ответственности.  В Сочи будет много сильных сборных, даже команда Финляндии не из слабых соперников. Раньше мы с ними делали, что хотели, а сейчас много финнов играет в КХЛ, тренеры работают в наших клубах. Швейцарцы подтянулись за счет того, что  у них  играют  ребята с канадскими корнями. Некоторые даже с двойным паспортом. Шведы, чехи, канадцы, американцы и сборная России. Эти пять-шесть команд, которые будут реально претендовать на золотые медали. - На Олимпиаде снова будут делать ставку на наших игроков из НХЛ? - Думаю, что да. Будет вратарь из НХЛ, если его из тюрьмы выпустят (улыбается). - Как вы думаете, это акция специально перед Олимпиадой была подстроена? - Нет. Это акция в голове у него. Обычная бытовая ситуация. - Так ведь говорят, что девушка во всем виновата, а не Семен… - Надо разбираться в девушках-то (улыбается). Там ведь в НХЛ они не очень сильно заняты, и обладают достаточным количеством свободного времени. Девушки-то клеятся. - Сейчас все чаще и чаще хоккеисты недостойно себя ведут – только и слышишь о разных дебошах и драках. В ваше время тоже такое случалось? - В наше время тоже были разные случаи, но сильно они не афишировались. Кому надо, те знали. Нынешняя молодежь не знает, куда деть свои деньги. Хотя ведь есть и другие - порядочные, семейные ребята. - Валерий Белоусов говорил, что отнимал машину у Черепанова и ставил рядом с ним охранника, чтобы парень только о хоккее думал. Неужели только так можно сейчас воспитать нормального хоккеиста? - Если раньше мы много времени проводили на сборах, то сейчас хоккеисты предоставлены сами себе.  Отсюда и последствия. - В 2006 году на Олимпиаде в Турине менеджером сборной России был Павел Буре. Он всячески старался сделать так, чтобы хоккеисты чувствовали себя, как дома… - Это в традициях сборной. Атмосфера в команде очень важна. В наше время мы выпускали боевой листок к каждому матчу, который проводила сборная СССР. Вывешивали его в гостинице на видном месте. Иногда смешной был листок. В другой раз очень серьезный. Последние годы я был редактором этого листка и как-то на Олимпийских играх с нами в гостинице жили Добронравов и Пахмутова.  И вот порой я прихожу к Добронравову  и говорю «Николай, Николаевич, помогите стишочек сделать», а он мне «ну дай тему», и моментально стихотворение готово.  Ребята потом смотрели и говорили: «Ну, ты даешь!». Думали, я сам сочинял. А это был наш секрет с Добронравовым.  Надеюсь, и у Билялетдинова, прошедшего ту же школу, все получится.

О том кто может играть в составе «Легенд» и почему только сейчас в России наконец-то появится Музей хоккея, читайте в интервью директора клуба «Легенды хоккея».

О том кто может играть в составе «Легенд» и почему только сейчас в России наконец-то появится Музей хоккея, читайте в интервью директора клуба «Легенды хоккея». - Юрий Евгеньевич, расскажите, как у вас происходит набор в команду «Легенды хоккея»?
- Существует регламент клуба, который является для нас самым главным законом. Минимальное звание, которым должен обладать человек, желающий играть в «Легендах» это чемпион СССР,  чемпион России или обладатель Кубка Гагарина. Если у кандидата есть звание выше, то это только приветствуется. - Когда кандидаты вас устраивают, что происходит дальше? - Мы даем кандидату бланк, который он должен заполнить. Далее на Совете решаем – принимать его в клуб «Легенды хоккея» или нет. - Как происходит распределение игроков по звеньям? - Я уже на протяжении многих лет являюсь ветераном хоккея. Со всеми ребятами из команды мы знакомы давно. Играли и вместе, и друг против друга. Поэтому учить здесь никого не надо, все прошли большую хоккейную школу.  У нас формируются звенья так, чтобы не разбивать тех, кто когда-то играл вместе. Например, как разобьешь братьев Голиковых, когда они друг к другу уже приросли (улыбается)? При составлении звеньев учитываются и физические показатели игроков, когда в паре разные игроки, то необходимо, чтобы молодой старичка поддерживал. Сыгранность у всех есть, понимание хоккея  одинаково, а уж кто с кем будет играть не так важно. - Клуб «Легенды хоккея» является инициатором создания «Музея Хоккея» и «Российского  Зала хоккейной славы». Как вы считаете, почему наша  хоккейная страна лишь сейчас к этому пришла? - Раньше не было соответствующего помещения, да и желания сделать так, как положено, на правовой основе. Мы уже избрали совет, который будет решать все музейные вопросы. Начался ремонт помещения, строительство нового катка «Арена легенд». Думаю, что теперь все сдвинется с мертвой точки. - В «Зал хоккейной славы» будете принимать только российских игроков или иностранцев тоже? - В первую очередь российских. Но не исключаю, что в него включим и каких-то других выдающихся игроков, которые внесли большой вклад в развитие мирового хоккея. - В сериале «Молодежка» на бортах  размещен логотип «Легенд хоккея». Решили таким образом поддержать подрастающее поколение? - Честно говоря, сериал я не смотрю. Когда всю жизнь провел в спорте, трудно спортивные фильмы смотреть.  Находишь много несоответствий, а этого делать не хочется. Что касается логотипа это дело спонсоров… - Какие ближайшие планы у «Легенд»? - Пятого декабря мы должны выехать в Карловы Вары и сыграть со сборной Чехии товарищеский матч. Потом будем проводить турнир «Пилзнер» в Москве. Мы уже провели отбор среди любителей. Разобьем их по командам, назначим тренеров из наших «Легенд». Победитель поедет в Чехию. Так что есть за, что бороться.

Скажите, пожалуйста, как вы достигли таких успехов – стали олимпийским чемпионом?

(Журналист 1) – Я хочу задать несколько вопросов о высокой эффективности, о самодисциплине. У вас достаточно напряжённая жизнь, вы много делали в своей жизни. Скажите, пожалуйста, как вы достигли таких успехов – стали олимпийским чемпионом?
(Ляпкин Ю.Е.) – Я уже забыл, в каком году был олимпийским чемпионом (смеётся).
(Журналист 1) – В 1976-ом.
(Ляпкин Ю.Е.) – В 76-ом, правильно. Вы понимаете, в наше время было всё просто – тренировки, сборы, игры.
(Журналист 1) – Тем не менее, тренировки – это не так легко. Вас же никто не подталкивал к этому.
(Ляпкин Ю.Е.) – Сначала это было детским увлечением. Не думал, что когда-то буду профессионалом. Из детской увлечённости идешь, идешь, - и это становится твоей профессией. Когда мне в первый раз сказали, чтобы я работал на заводе, а я пришел и рассчитался. Родители сказали: «Как так, ты что будешь играть в хоккей, а тебе еще и деньги будут платить?». Они не поверили. В наше время ещё не было такого. А потом вышел на уровень, стал в команде мастеров играть– Федерация хоккея, сборная СССР. Это уже совсем другое.
(Журналист 1) – Вот вы директор хоккейного клуба и ещё постоянно играете. Скажите, пожалуйста, какие привычки помогают вам в этом?
(Ляпкин Ю.Е.) – Привычки, которые сформировались с годами – необходимо 1-2 раза в неделю потренироваться всем вместе, потом сходить в баню – поболтать, попить чайку. Съездить на игры показательные – по России, за границу, по Московской области. Мы с удовольствием ездим, отвлекаемся, играем для тех людей, которые зовут нас; чтобы народ ещё видел действия тех «динозавров», которых, может быть, через 2 – 3 года уже не будет.
(Журналист 1) – А что вы посоветуете молодым, которые только начинают и хотят достичь высоких результатов в жизни?
(Ляпкин Ю.Е.) – Я думаю, что, в первую очередь, стабильность в жизни. Не бегать каждый год из клуба в клуб. В наше время, присутствовало понятие «честь флага». Я сейчас не понимаю молодёжь –поманили их чуть больше рублём и они всё бросают, уезжают на новое место жительства. Нам это непонятно.
Я, допустим, отыграл 10 лет в Воскресенске и 5 лет в Спартаке. Больше у меня других команд нет. А есть люди, которые по 17 лет играют в одной команде. Сейчас верных своему клубу игроков очень мало. Они там воспитывались, они отдают силы и их уважают. Уважают, в первую очередь, болельщики, те, для кого они играют. В последнее время коммерческая составляющая вышла на первый план. Но сейчас не об этом.
(Журналист 1) – Скажите, как вам удаётся успевать в разных сферах – совмещать и игры, и поездки, и семью, и работу?
(Ляпкин Ю.Е.) – Это всё идёт своим чередом. Уже лет 50 – 60 длится, поэтому ничего страшного здесь нет. Это жизнь. Жизнь моей супруги, жизнь моих детей, а хоккей – это жизнь наша.
(Журналист 2) – Я хотел бы поблагодарить за хорошую игру. Я давно не был на хоккее. А сегодня в интернете увидел, что вы играете, и решил сорваться и приехать, поговорить пообщаться, посмотреть хоккей.
(Ляпкин Ю.Е.) – Спасибо, что уделяете внимание к нашим «динозаврским» персонам, кому за 60.
(Журналист 1) – А есть что- то ещё, о чём бы вы хотели сказать, о чём, может быть, мы не спросили?
(Ляпкин Ю.Е.) – Единственное: мы всегда рады приехать в глубинку нашу российскую. Там хоккей любят, помнят нас, всегда зовут, полный зал народу. Я считаю, что сегодня здесь – это не показатель, потому что, честно говоря, реклама была слабенькая. Два года тому назад мы здесь праздновали мои 65 лет, так был зал битком, там всё было хорошо поставлено. Так что организационный момент должен присутствовать. Я родился в Балашихе и живу здесь до сих пор. Здесь, может, 10 % осталось, остальные – все приезжие. Ну, как и в Москве. Поэтому они не знают, что такое хоккей. Им надо постоянно что- то вдалбливать, показывать, чтобы они видели, чтобы была наглядная агитация.
(Журналист 2) – Скажите, как вы начинали тренироваться и как у вас проходили тренировки?
(Ляпкин Ю.Е.) – Вы знаете, тренировочный процесс, конечно, всегда был тяжёлым. Тем более, когда из Воскресенского химика я пришёл к Тарасову был совсем другой уровень подготовки. Но это всё как-то само собой. Я хотел играть на высоком уровне. Была жажда, значит, надо было тренироваться. По-другому никак не получается.
(Журналист 2) – А в моменты, когда было тяжело?
(Ляпкин Ю.Е.) – Мы даже не задумывались. Надо, надо, надо!
– Спасибо вам большое за интервью!

 

Двукратного олимпийского чемпиона, многократного чемпиона мира, Европы, Советского Союза Александра Якушева вижу на VIP-трибуне Дворца спорта «Сокольники» чуть ли не на каждом матче московского «Спартака». Он всегда с нескрываемым любопытством следит за выступлением родной команды. Сейчас же легендарный нападающий вынужден наблюдать за хоккейными перипетиями дома.

— С удовольствием с вами поговорю. Свободного времени теперь много, — с грустью в голосе говорит Александр Сергеевич. — Уже месяца два как никуда не выхожу. Лежу, лечу пятку. Заживает тяжеловато. Перелом довольно сложный. — Вы же до сих пор играете в хоккей за команду «Легенды СССР». Неужели получили травму?
— Отнюдь. Если бы. Нанес себе повреждение, неудачно спрыгнув с лестницы на даче.
— Яблоки с деревьев снимали?
— Угадали. Правда, с чужих. Полез за яблоками к соседу в огород. Больно уж захотелось, а свои закончились (улыбается). Непонятно, зачем в КХЛ разбрасываются деньгами — Должно быть, просмотр хоккейных поединков теперь ваше любимое времяпрепровождение?
— Конечно. Что еще остается делать? Не пропустил еще ни одного матча. Очень интересно посмотреть, как команды выглядят в начале сезона. На данный момент приглянулась Уфа. Сильный состав. Все звенья хороши. Особенно выделю игру чешского форварда Якуба Клепиша. — А кого отметите в родном «Спартаке»?
— Безусловно, самое яркое приобретение — это Гашек. У него такой уровень мастерства, что, несмотря на возраст, даст фору любому молодому. Сомневаться в мастерстве Доминика не стоит. Думаю, сезон он проведет очень удачно. Просто ему надо давать отдыхать. — Как в целом можете оценить уровень хоккея на сегодняшний день?
— То, что сейчас скорости высокие и гораздо быстрее, чем были тогда, когда мы играли в хоккей, это однозначно. Другое дело, не все справляются с принятием правильных решений при таких скоростях. Они, конечно, требуют огромного мастерства. Чего часто не хватает многим игрокам.
В общем, надо отдать должное КХЛ. Лига развивается и сделала большой шаг вперед. Другие финансы. Так что, прогресс, можно сказать, закономерен. — Когда беседовала с Александром Мартынюком, он не скрывал своего возмущения тем, что игроки имеют баснословные контракты незаслуженно. Что думаете на сей счет?
— Согласен полностью. Мне тоже непонятно, зачем люди так разбрасываются деньгами! Откуда они берутся в НХЛ, понятно. Там на каждом матче присутствует по 20 тысяч зрителей. Билеты, телевидение, реклама, сувениры… Например, «Рейнджерс» с каждой игры собирают один-два миллиона долларов. У нас же народ практически не ходит на хоккей. Ни один клуб не окупается. Сама инфраструктура не позволяет этого делать. Теперь игроки не бьются за честь клуба, а отрабатывают контракты — Мне кажется, ваше поколение было каким-то особенным. Не зря хоккеистов Советского Союза до сих пор любят и помнят…
— Мы прожили в спорте ярчайшую жизнь. Ностальгия по тому хоккею сильнее, чем любовь к нынешнему. И это дороже любого контракта. Была другая страна, строй, менталитет. Все поменялось, и люди тоже. Говорили, ну что, мол, идеология?.. Но она же действительно присутствовала, и нельзя сказать, что портила людей. Существовали какие-то идеалы, любовь к родине. Может, это звучит пафосно. Но тем не менее. — О клубном патриотизме сейчас, наверное, вообще говорить смешно?
— Думаю, да. По-моему, такое понятие отсутствует напрочь. Ведь большинство хоккеистов меняют клубы практически каждый год. И я считаю, что это проблема. Игроки бьются не за честь клуба, а лишь за то, как бы отработать свой контракт. — Александру Якушеву поклонялись миллионы любителей хоккея. Причем не только в нашей стране, но и за рубежом. А как вы сами относитесь к выражению «не сотвори себе кумира»?
— Оно же библейское… Но я считаю, что если человек от чистого сердца кого-то полюбил, кто-то ему понравился, сложно его заставить искоренить это из себя. Признаться, я не вижу здесь ничего плохого. — А вы в детстве хотели кому-либо подражать?
— В футбольном «Спартаке» мне импонировала игра Никиты Павловича Симоняна. В хоккее симпатизировал Всеволоду Михайловичу Боброву. Хотя, признаться, видел я его мало. Но зато много о нем слышал. Поэтому такое мнение и сложилось. — Как считаете, сегодня мальчишкам есть с кого брать пример?
— Да. Фамилии этих игроков Овечкин и Ковальчук. И в последнее время только они и на слуху.

Олимпийский чемпион Александр Гусев не любит говорить о себе, но вспомнить о самых значимых событиях в карьере и жизни не отказался.

– Я предвидел примерный ответ Гусева на мое предложение. Так оно и вышло:
– Да чего там писать-то, Николаевич. Кому все это нужно?

– Не обижай, Александр Владимирович, это нужно.
– Ну, раз нужно, значит, нужно. Подъезжай, поговорим.

В этом весь Гусев. О себе толковать не любит, но если есть в этом потребность, если кому-то это интересно, что ж, тогда давай.

А какой может быть интерес? Нынешнее поколение хоккейных российских болельщиков и не видело в деле тех, кому теперь накатывают 60-летние юбилеи. А они играли, да еще как восхитительно играли, покоряя сердца миллионов людей не только в пределах своего отечества, но и далеко за его пределами. То было несколько поколений выдающихся мастеров хоккея. В поколении, выступавшем в 60–70-х годах, блистала целая россыпь звезд. Был среди них и защитник Александр Гусев, игравший под номером 2.

Не могу сказать, чтобы его действия были эффектными, чтобы он срывал аплодисменты трибун какими-то особыми финтами и хоккейными трюками. Но играл он исключительно эффективно и полезно. В интересах команды.
Помню, как злился я, спартаковский болельщик, когда Гусев, как казалось с трибуны, легко и непринужденно отбирал шайбу у красно-белых нападающих то чисто – клюшкой, то приняв на корпус, то вдавив в борт. Был Гусев высок, рукаст и обладал отличным щелчком. Сейчас это не в диковинку, а тогда защитников с хорошо поставленным броском было маловато. Например, великий «Палыч» – Рагулин – таким броском не обладал, но зато был чрезвычайно надежен в защите и славился знаменитым выверенным первым пасом, с которого начинались многие атаки и в ЦСКА, и в сборной Союза. У Гусева были свои козыри, ко всему прочему он в игре отличался суровой жесткостью, и сами канадцы, строптивые и непримиримые, уважали его за эти качества.

Начинал играть в хоккей Александр Гусев на дворовом льду. А правильнее даже сказать, на утрамбованном до высокой плотности снегу. Отец его – Владимир Андреевич – был музыкантом, играл на домбре в знаменитом Краснознаменном ансамбле песни и пляски Александрова (так что дорога в ЦСКА Гусеву была, можно сказать, предопределена) и из одной из послевоенных поездок за рубеж привез сынку коньки.

«Они крепились к ботинкам специальными такими ключиками с двух сторон. И я помню, как отец вынес меня на руках из нашего полуподвала во двор, а было мне года четыре, поставил на этот самый уплотненный снег, и я... поехал. И все, я заболел коньками. Наверное, это был один из счастливейших моментов в моей жизни.

Отец был большой рукодельник, он мне клюшку сам сделал, столярным клеем ее проклеил, и я гонял с ней во дворе нашей Песцовой улицы. Потом меня возили тетки на каток где-то в центре Москвы, чтобы на настоящем льду мог покататься».

Между тем, все могло сложиться у Гусева совсем иначе. «Однажды я поехал через пол-Москвы записываться в секцию ЦСКА; было мне тогда десять лет, я даже матери ничего не сказал. А тренер Борис Иванович Афанасьев, он был вторым вратарем в ЦДСА после Мкртчана, меня в секцию не принял. Приехал я домой расстроенный, чего уж говорить. Слезы в глазах. Мать, Лидия Константиновна, заметила, обеспокоилась: «Что такое, Саш, что такое?» Я ей: «Да вот, мам, в секцию меня не приняли».

Дальше дело было так. Мать пошла к Афанасьеву: «Ты что это, Боря, моего парня в секцию к себе не взял, а?» «Так это что, твой сын был, что ли?» Ну, после такого диалога вопрос решился быстро.

Тут, конечно, есть одна деталь: дело в том, что мама Гусева работала в ЦДКА бухгалтером и, понятно, знала всех спортсменов, как родных. А она еще во время войны работала в ресторане ЦДСА, так что знала всех, да и с мужем-то будущим в ресторане этом познакомилась. И это, пожалуй, единственный случай в биографии Гусева, когда он воспользовался такой вот своеобразной протекцией и стал играть за 1945 год, хотя сам-то родился в 1947-м...
«Да, первая команда мальчиков, – вспоминает Гусев, – была 1945 года рождения. Из наиболее известных этого года рождения пацанов был спартаковец Витька Ярославцев, большой был талант. Но рано сошел с дистанции».

СТАЖИРОВКА В ЧЕБАРКУЛЕ

Замечательно все-таки написал Высоцкий: «Наши мертвые нас не оставят в беде, наши павшие – как часовые...» Много скрытого смысла в этих словах. В воскресенье, 14 января, побывал Гусев на могиле Харламова на Новокунцевском кладбище. День рождения был у Валерия. А с Харламовым у Гусева сложились особенно приятельские отношения. Ведь именно их отправил на стажировку в Чебаркуль Анатолий Тарасов. «Тогда такой состав в ЦСКА был, что не пробьешься. Анатолий Владимирович нас вызывает и говорит: вы оба молодые, в основном составе пока вам места нет, а чего вам сидеть здесь запасными? Поезжайте-ка, помогите пока нашей команде в Чебаркуле, поднаберитесь практики».
Наверное, не очень-то весело было отправляться в эту самую «Звезду» двум молодым парням, урожденным москвичам.

А куда деваться? Тогда ведь не то, что сейчас: трансферы всякие, дозаявки, уходы-переходы. Тарасов рекомендовал, значит, так и надо. «Прибыли мы туда, на Урал, аккурат 8 ноября, в год 50-летия Советской власти. Из дома уезжать было неохота, скажу прямо. Класс-то у нас был, наверное, повыше, чем у других игроков. И Валерка там дела делал. Много шайб забивал, много. И вот слушай: последний матч мы выигрываем, и выходит «Звезда» в более высокую лигу. А народу на стадионе – тысяч шесть. Подхватили нас на плечи и несут по городу. Я им толкую сверху: «Ребята, несите уж прямо к магазину продовольственному, чего там». И что ты думаешь, так и принесли прямо к дверям. Вот она, любовь-то всенародная...»

«А Харламов, ох, Валерка. Никто и не помнит, как он к нам пришел в ЦСКА. А я помню. Я-то был на год старше. Поначалу-то он ничем не выделялся. Но шустрый был очень. И порядочный: никогда никому плохого не сделал. И все его любили. Душа был парень. В Канаде его просто боготворили, его бы там до сих пор на руках носили, это точно. После тех матчей с Канадой 1972 года он там просто как бог стал».

НАСТАВНИКИ

В Суперсерии-72 все советские хоккеисты были, без преувеличения, героями, и Гусев был там заметной фигурой. Но до этой серии, до включения в состав сборной Союза путь был непрост.

– А помнишь, Александр Владимирович, своих первых тренеров?
– Обязательно, – загибает пальцы Гусев. – После Афанасьева – Андрей Васильевич Старовойтов. Вот уж кто на коньках катался виртуозно. Я у него многому научился. Он ставил мне катание, учил не на словах, а на деле: «Неправильно едешь. Надо вот так». И вжик, вжик – покажет, как надо, только льдинки из-под лезвий вылетают. Сейчас-то соберет тренер ребят вокруг себя и что-то им долго втолковывает. А тренировка всего час продолжается. Времени на само занятие остается маловато. А ведь мальчишкам надо покататься, они ж за этим и приходят в секции. Всякие теории – это уж попозже должно быть. Нам раньше давали больше играть, энергию выплескивать.

Жил Старовойтов на Песцовой улице, у него была «Волга-21». И он нас с Толькой Белоножкиным, будущим партнером Мальцева по «Динамо», иной раз подвозил на тренировки, причем сам же предлагал. Потом Андрей Михайлович стал отличным хоккейным судьей, видной фигурой в Международной федерации хоккея. Меня никогда не забывал, самое лучшее отношение всегда с его стороны ощущал…

Затем был Тазов Вячеслав Леонидович. Александр Петрович Черепанов, играл одно время вместе с Локтевым и Александровым. Валя Сенюшкин, Елизаров Владимир Николаевич, Володя Брунов – он у меня командиром взвода даже был: как-никак, структура-то у нас была армейская, – чуть даже восхищенно говорит Гусев. – Вся штука в том, что люди заканчивали выступать, а ведь были офицерами, вот их и пристраивали. Ну, разумеется, по спортивной части и предрасположенности к тренерской работе. Вон сколько народу получается, и все – золотые люди. У Елизарова, например, я играл сезон в новосибирском СКА вместе с Юркой Шаталовым. Туда меня Тарасов отправил в 1966 году на стажировку, а Владимир Николаевич там главным тренером был. Я, видишь, все стажировался, – смеется Гусев. – Но не напрасно, не напрасно».

«МЫ БИЛИСЬ ЗА ПОБЕДЫ»

За Гусевым прочно закрепилась в годы его наивысшего подъема слава защитника жесткого, непримиримого. Тогда еще не было в нашем хоккее такой языковой экспансии, как ныне. Но если по-канадски, то был Гусев самым настоящим «тафгаем». Он обладал отличной скоростью, был резок и лишен напрочь чувства страха, охотно шел в силовую борьбу. Но, будучи очень жестким, Александр еще был и игровиком. Мог и любил подключаться в атаки и своим мощным броском не раз посылал шайбы в ворота соперника.

– Было, Саша?
– Ну, было, Николаич, немножко было. И дрался, тоже бывало. А как иначе? Хоккей игра жестокая, в ней ведь тоже надо место под солнцем отвоевывать. И зубы летели на лед, и ключицы выскакивали, и суставы коленные. Все было... Тарасов стоит и командует: «Пожестче, пожестче». А когда переборщишь, буркнет, хмурясь: «Ну что ж ты делаешь?»
«Я никак не могу поверить этим разговорам о жесткости Саши, – включается в разговор супруга Гусева Нина. Мне говорят: «Твой такого-то калекой сделал». «Кто, Саша?! Да этого не может быть!» «Было, было – вновь повторяет Гусев.

– Ну, калекой – не калекой, а бывало всякое. Мы ж, Николаич, бились за выигрыш и в ЦСКА, и в сборной. Других задач не стояло. Вон Валерка Васильев, тоже не ангел был. А когда себя поставишь соответствующим образом, то уже и уважают, и лишний раз не заденут».

Гусевская жесткость. Она помогала в мачтах с канадцами «держать марку», Гусев был из тех, кто мог дать острастку и постоять за себя. Хотя с другой стороны, те поколения советских игроков не были приучены к мордобою на площадке. Так не было принято. Играли в другой хоккей – скоростной, комбинационный, хотя, разумеется, и жесткий. Но кулаками размахивать на виду у публики – это было редчайшее явление. Поэтому-то, быть может, и запомнились всей планете игры сборной СССР со сборными Канады и ВХА, что показали: нет, можно играть, да еще как играть, без грязи. Уверен: и наши могли ввязаться в кулачный бой, все были ребята не промах. Ну и что бы тогда вышло? Под угрозой оказалась бы вся серия. А так мировой хоккей получил новое ускорение, открылись новые горизонты. «А вообще-то, – говорит Гусев, – серию выиграл тот, кому это было больше нужно. Да у канадцев самолет взорвали бы, на котором они из Москвы летели домой, если бы они проиграли.

А не взорвали бы самолет, так их по прилете бы поубивали. Мы им проиграли в последнем московском матче и тем самым спасли их от полного позора. Матчи были жесткие, мы играли за Советский Союз, честно, от сердца играли. В нас кураж был. А ведь канадцы действовали грубовато и нас отоваривали будь здоров. Рта не разевай. Со стороны это не так заметно, а на площадке... Вот я слышал, что канадцы признали ту серию среди пятерки самых значимых событий ХХ века. А в том веке-то были и первый полет человека в космос, и две мировые войны... И мы тут. Чудно даже как-то».

«Я вообще-то чисто в обороне не очень любил играть, – признается Александр. – А вот начать атаку, подключиться, сделать хорошую передачу, бросить точно и сильно – это было моё. Мы с Валеркой Васильевым играли в паре, он мне говорит: «Гусь, ты давай чешских нападающих на меня гони! Я их буду принимать, а ты в это время – шайбу подбирать». Ну давай. Раз принял, второй. Только я смотрю, коньки нападающих свистят возле моей головы, когда их Васильев принимает, и они на уши становятся. «Валер, – говорю Васильеву, – ну тебя с такой тактикой, если не их убьешь, так меня». Пятерка наша в сборной была – что надо: мы с Валеркой в защите и Михайлов – Петров – Харламов – впереди».

ЧИСТАЯ ДУША

Помнит Гусев и первый матч в основе ЦСКА. «Год уже не помню. Вроде бы – 1965-й. Но дебют мой пришелся на матч с московским «Динамо». Тарасов говорит перед игрой: «Саша, готовься». Сижу, готовлюсь. Первый период проходит, второй, третий, а я все готовлюсь. Вдруг Тарасов произносит незадолго до конца, когда было уж ясно, что матч выигран: «Молодой человек, сейчас выходите». У меня сердце, как воробей, затрепетало, разволновался. Первый матч – не шутка.

Что касается памятных шайб… Было это на турнире «Приз «Известий», играли мы со шведами, и я им последний гол забил. Мне даже после той игры радиоприемничек сувенирный такой вручили. А еще одна – когда я за «молодежку» в паре с Колей Васильевым выступал. Играли с канадцами в «Лужниках», и я гол забил. Помнится гол, забитый Чиверсу в 1974 году во время серии СССР – ВХА. Встреча была очень тяжелой, мы проигрывали, но сравняли. Борис Павлович Кулагин мне и говорит: «Ну, спасибо, Саша, ты нам сто долларов заработал».

– То есть?
– А система оплаты такой была: выигрыш – 200 долларов, ничья – 100 долларов. За ту серию, если память не изменяет, заплатили каждому по 500 долларов. А отовариваться времени-то не было даже. Если за 12 дней турне надо сыграть 10 матчей, что ж тут купишь-то? Да и деньги давали уже под самый конец. Ну, побежишь к евреям, что-то приобретешь. Их «точки» и в Монреале, и в Нью-Йорке, и в других городах мы знали. Подарки всем нужны. Жене, матери – особо. О себе и не думаешь.

Это тоже исключительно гусевская черта – не думать о себе. Я позвонил в свое время Гусеву, когда писал книгу о «Химике» и Н.С.Эпштейне. Мне еще сам Семёныч как-то сказал: «Люблю Сашку Гусева, душа у него чистая». А Эпштейн тренировал команду ветеранов «Русское золото», где играл и Гусев. «Хорошо, приезжай ко мне. Только учти, я ни о ком плохо говорить не буду».

После этой фразы проникся я к Гусеву хорошими чувствами. Раскрылись мне некоторые черты его подлинно русского, мужского характера: отсутствие желания заниматься дрязгами, сплетнями, перемыванием былого. И такого чувства, как зависть, разъедающая людское естество, у Гусева в характере тоже нет. «Николаич, – скажет иной раз, – да чего там чужие деньги считать?! Какое мне до них дело. Сумел кто-то хорошо устроиться, ну и лады. Счастливого плавания, как говорится. А мне и своего пока хватает. Вот такие дела».

Благодаря Гусеву я побывал в гостях у знаменитого доктора сборной СССР Олега Марковича Белаковского, которого со знаменитым защитником связывают добрые отношения. «У меня с Сашей никаких проблем никогда не существовало, за исключением только «керосина», – честно сказал Белаковский в присутствии самого «героя». Было это, как сейчас помню, в 1975 году, попался Саша по пьяному делу. Устроили, как водится, собрание решать, что делать. Это при том, что совсем ничего осталось до мирового чемпионата, а защитник-то экстракласса! И тут встает Валерка Харламов и говорит: Я думаю, надо простить Сашу, с ним ведь можно в разведку ходить».

Вот это оценка! И она точно характеризует натуру Гусева, истоки которой – во всем прошлом Руси: «Жизнь отдам за други своя», «Сам погибай, а товарища выручай». Это – про Гусева.

РЕЖИМ

А пьяное дело… Что ж, много слухов ходит о «подвигах» на этом поприще знаменитых спортсменов прошлых лет. Не всё в этих слухах – выдумка. И Гусев пай-мальчиком никогда не был. Но уж отрабатывал после провинности за двоих, до седьмого пота. И тем самым, кстати, сократил свой хоккейный век.

Иной раз задумаешься: а отчего спортивных звезд прошлых, советских лет тянуло на выпивку? А вот возьмем хоккеистов. Сезон начинается рано осенью, а заканчивается ближе к лету будущего года. Все это время – постоянные сборы, игры, перелеты, международные матчи, Олимпиады, мировые первенства. Дома бывать удается очень редко. А травмы, да какие серьезные! При таком режиме даже мужественные бойцы – мастера шайбы – испытывают большие физические и нервно-психологические перегрузки. «Да что говорить, – восклицает Нина Гусева. – Мы с Сашей поженились, а фактически вместе и не жили – все сборы да игры. Иной раз их отпускали после игры переночевать дома, особенно если выигрывали.

Я поэтому болела за ЦСКА всей душой. А травмы? Помню, сломал Саша в матче с чехами руку – открытый перелом. Заживление шло тяжело, долго. И после этого он в первом же матче на эту самую руку падает. Он-то и не пикнул, характер в этом смысле железный. Но сами подумайте – какая это боль. А когда ребра сломаны? Не говоря уж о всяких мелких ссадинах и ушибах. И так из года в год».

Да, действительно. А как сбрасывать нервное напряжение? В Большой театр всю команду не поведешь строем, да едва ли от такого посещения, даже если его организовать, толк будет. Вот и выходило, что только свободное время выпадало, можно было пойти куда-то в ресторан или кафе и, что называется, расслабиться.

ТИХОНОВ

«Так что во время чемпионатов мы практически не общались, – продолжает Нина Гусева. – Так: встретились – разбежались. Повидались, поцеловались – и в разные стороны. А вот уж когда Саша переехал в Ленинград, сначала играл за СКА, потом учился в Военном институте физической культуры, то мы шесть лет жили вместе и, по сути, узнавали друг друга, притирались характерами. Вот в этот период появились сложности».

В ленинградский СКА Гусев попал в 1978 году. Там что получилось-то. На мировом первенстве 1977 года в Вене сильнейшая по составу сборная СССР уступила в двух матчах шведам. В результате Кулагина от должности главного тренера сборной отстранили, к руководству ЦСКА и сборной пришёл Виктор Васильевич Тихонов, и началась, без преувеличения, его эпоха в отечественном хоккее. И состав он подбирал под свое видение игры, под свои взгляды.

 Поэтому достаточно быстро целый ряд хоккейных армейских асов оказался вне ЦСКА и сборной. В их числе был и Гусев. Думаю, что по классу он еще мог бы поиграть и там, и там. Пару лет как минимум. Но у Тихонова были свои резоны... В результате номер 2 перешел к молодому Вячеславу Фетисову, и на мировом первенстве 1978 года тот показал просто блестящую игру, на долгие годы став бессменным лидером обороны и армейского клуба, и сборной страны. Ее капитаном.

Припоминает Александр Владимирович один эпизод: «Возвращались мы в 1976 с первого розыгрыша Кубка Канады. У нас туда летала экспериментальная сборная во главе с Тихоновым, а помогали ему Майоров и Черенков. Заняли там третье место. Лететь долго и скучно – десять часов. Ну, мы выпили, конечно. Сидим, базарим потихоньку. Подходит Тихонов: «Совесть-то у вас есть, что вы тут развели…» А я возьми ему и брякни: «У нас, Виктор Васильевич, совести больше, чем у вас всех вместе взятых». Может, и затаил Виктор Васильевич что-то против меня после этого, а может, и нет, ерунда всё это. А только в 1978 году он меня из команды и сборной убрал».

Мне лично кажется, что в гусевской натуре живет искра некой вольности, некой мужской упёртости: сдвинет брови, нахмурится, и что ты ему ни толкуй, а он все равно в результате сделает по-своему, пусть даже потом и будет переживать. Тоже – национальная черта.

Но Гусев обиды за это на Тихонова не держит – тоже ведь чисто русская черта характера. Для него Тарасов – навсегда тренер номер один. Но и высочайший тренерский авторитет Тихонова он под сомнение не ставит. «А как же – ведь это он лучшее звено мирового хоккея 1980-х годов скомпоновал. На игру в четыре пятерки перешел. Сколько было тогда скептиков, а сейчас весь мир так играет. Тут и слов нет, Тихонов – тренер большой».

Поиграл в ленинградском СКА Гусев недолго – год. Институт закончил – получил диплом о высшем образовании, звание – майор. «У меня ведь два высших образования, я и тренер высшей квалификации, и могу батальоном командовать. Если позволят, конечно», – благоразумно усмехается Гусев.

Сейчас живет Гусев с супругой и ласковой собачонкой из породы цвергшнауцер по кличке Соня. Умилительно смотреть, как она ластится к высоченному Гусеву, слывшему когда-то грозой нападающих. Но собаки – в этом я твердо убежден – могут быть расположены только к хорошему человеку.

Неподражаемый левый край той самой великолепной пятерки ЦСКА и сборной теперь чиновник. С 2002 года руководит Государственной школой высшего спортивного мастерства, поднимая детский, юношеский и молодежный спорт. Впрочем, хоккеиста в душе, как поется, не задушишь, не убьешь, в каком кресле бы он ни сидел. Владимир Крутов по-прежнему без оглядки бьется на пятачке проблем спорта для самых маленьких, говорит обо всем, в том числе о себе, открыто и однозначно, лишь только вопросы об энхаэловском этапе своей карьеры отметает на корню.

--  Владимир Евгеньевич, почему выбрали именно хоккей?
— Мне всегда нравился хоккей. Мальчишки во дворе гоняли шайбу, я тоже решил попробовать. Впервые встал на коньки в четыре года. Поначалу одновременно играл в хоккей и в футбол. Кстати, неплохо играл Выступал за мальчиков и юношей. Когда пришло время определяться, чаша весов склонилась к хоккею. Это более мощная, динамичная, скоростная игра. По душе, короче, она мне. — Подраться в детстве любили?
— На площадке — всегда пожалуйста. А так двор у нас дружный был. — От методов работы Виктора Тихонова, который никогда не жалел для подопечных «железа», желания плюнуть на все не возникало?
— В ЦСКА большие нагрузки были и при Тарасове, и при Локтеве, и при Тихонове. Этим и отличался армейский клуб. Да и в главную команду я не сразу попал. Играл за «молодежку», куда пригласил один из тренеров, приметивший меня в «Метеоре». Периодически подключали к команде мастеров. То есть я представлял, что меня ждет. Да, было тяжело, но приходилось терпеть — И каков был в общении с игроками Тихонов?
— Это был диктатор и жуткий фанат хоккея. Кроме хоккея, для нас ничего не должно было существовать. У большинства ребят были семьи, дети, жены. Хотелось бывать с ними дома. Но пахать приходилось до седьмого пота триста дней в году. — Любимчики у Тихонова были?
— Если честно, не знаю. Но мы точно в их число не входили (смеется). — А юным талантам поблажки делались?
— Попасть в ЦСКА было крайне сложно. Отбирались не просто самые талантливые, а игроки, одаренные физически, тактически, технически, психологически. И если человек попадал в ЦСКА — молодой, не молодой — спрос с него был, как и со всех остальных. — На 18-летнего Владимира Крутова авторитет таких мэтров, как Михайлов, Харламов не давил?
— Дедовщины точно не было. Но молодым игрокам предстояло показать, чего они стоят. Все получали равные условия. Доказал — почет тебе, как говорится, уважение, и дурного слова никто не скажет. Сачок — отношение соответствующее. Когда наше поколение получило статус ветеранов, так же относились к молодняку. Если человек пашет, старается — никаких вопросов. Приходит отбывать номер — получает по заслугам. — Говорят, у Харламова был особый дар общаться с молодежью…
— Харламов — это Харламов. Уникальная личность. И в повседневной жизни, и в хоккее. К молодым он относился по-отцовски. Впрочем, Харламов ко всем относился порядочно, по-честному. Врагов у него не было вообще. Человек пережил несколько аварий, получил множество травм — на льду и вне его — и каждый раз возвращался в хоккей. Невероятно мужественный человек. Большинство ветеранов формировали свое отношение к молодым после того, как те достигнут определенного уровня, заявят о себе. Харламов сразу видел, на что способен тот или иной игрок и что представляет из себя как человек. Я думаю, из него получился бы очень хороший тренер. В детстве мы часто играли в «Михайлова — Петрова — Харламова». Кто-то был «Петровым», кто-то Михайловым. Я всегда был Харламовым — Первых партнеров в большом хоккее помните?
— Свой дебютный матч за ЦСКА я сыграл, когда учился в десятом классе. Был 1977 год, играли с «Крыльями». Меня поставили в тройку к Александру Волчкову и Владимиру Попову. Позже выходил с Вячеславом Анисиным и Иреком Гимаевым. Не понимаю бразильского карнавала
— А как Тихонов пришел к той самой знаменитой пятерке?
— Начиная с детской, юношеской и молодежной команд мы со Славой Фетисовым как коренные армейцы были на виду у тренеров. Когда в команду позвали из Челябинска Сергея Макарова, поначалу его использовали в тройке с Виктором Жлуктовым и Николаем Дроздецким. Потом со Жлуктовым и Макаровым стали выпускать меня. В 1978 году из Ленинграда приехал Леша Касатонов, который стал выходить в паре с Фетисовым. Затем из Воскресенска пригласили Игоря Ларионова. Поначалу связку Макаров — Ларионов замыкал Дроздецкий. Чуть позже эту позицию доверили мне. У нас сразу пошло. Со временем стали понимать друг друга с полувзгляда: куда бежать, что делать, куда открыться, куда отдать пас, когда выманить на себя соперника. В нашем звене никто не тянул на себя одеяло, хотя собрались пять мастеров высочайшего класса, которые умели в хоккее все. Забили — молодцы. Кто забил — неважно — Поэтому конкретно вы редко устраивали «танцы» после гола?
— А чего танцевать? Забивать — моя работа. Я, например, не понимаю футболистов, которые после каждого мяча устраивают бразильский карнавал. — Для дебютантов сборной находились какие-то слова поддержки от ветеранов?
— Ты сам должен был себя поддерживать и настраивать. Никто с тобой нянькаться не станет. В Лейк-Плэсиде я, девятнадцатилетний, дебютировал в сборной СССР. Возраст, когда впереди вся карьера. Для большинства ветеранов нашей команды тот турнир был лебединой песней. Мы очень хотели выиграть. Но Может, просто переоценили себя Перед олимпийским турниром в товарищеском матче в Нью-Йорке разгромили США 11:3. Что произошло в финале — не знаю. С самом дурном сне не могло привидеться того, что произошло на льду. Даже советские лыжники, конькобежцы, фигуристы говорили: вот, мол, за кого-кого, а за наших хоккеистов мы спокойны. Видимо, эта самоуверенность и сыграла с нами злую шутку. В раздевалке сидели мрачнее тучи. — Тихонов сразу устроил разнос?
— Не сразу. Разнос нам еще предстоял. — Победить на следующей Олимпиаде после такой пощечины было делом чести?
— Естественно. Мы выиграли следующий чемпионат мира, потом еще два. А в 1984-м и 1988-м взяли олимпийское золото. — Смена поколений, которая началась в сборной в 1980-х, была болезненной?
— Не сказал бы Если ты постоянно варишься в одной каше со старшими товарищами, с ними тренируешься, играешь, вместе на сборах, вместе в быту — этот процесс проходит незаметно. Время неумолимо — возраст заставляет кого-то уходить, их заменяют другие, впоследствии занимающие места лидеров. Сейчас текучка кадров в командах идет в разы быстрее и этот процесс переживается легче. Нынешние процессы заключаются в вопросе «кто больше даст?». Понятие «клубный патриотизм» кануло в Лету. Играть всю жизнь за клуб, куда ты пришел мальчиком, уже не принято. Заплатили больше — на тебе уже другая майка. Понятно, хочется всего и сразу. Но для начала надо отблагодарить команду, воспитавшую тебя. Я не хочу навязывать свое мнение. Но лично мне сегодняшняя система не нравится. У каждого поколения свои герои — Ваша легендарная пятерка просуществовала почти десять лет. Не успели надоесть друг другу за это время?
— Ой, порой еще как! Но что бы ни было, мы всегда были и остаемся друзьями. Не «привет», «здорово», «до свиданья», а хорошими, настоящими друзьями. Несмотря на то что весь сезон бок о бок проводили на базе, в отпуск опять же ездили вместе, семьями. По сей день встречаемся, общаемся, вспоминаем былое. — Некоторое время назад тройку Зарипов — Зиновьев — Морозов сравнивали с вашей КЛМ. На ваш взгляд, есть что-то общее?
— Может, и есть что-то — комбинационный хоккей, какие-то нестандартные ходы Но мне кажется, такие сравнения неуместны. Так же как и нельзя сравнивать нас с тройкой Михайлов — Петров — Харламов, которую, в свою очередь, нельзя ставить на одни весы с сочетанием Альметов — Локтев — Александров или Викулов — Фирсов — Полупанов. У каждого поколения свои герои и свой хоккей. А у каждой великой тройки — свой стиль. Игра не стоит на месте, и необходимо соответствовать новым веяниям. Да, если бы нам сегодня было лет по тридцать, может, мы бы выяснили, кто лучше: звено Зиновьева или мы. Но возраст есть возраст. От него никуда не денешься. — Вы провели один сезон в НХЛ. Потом уехали в Швейцарию, затем в Швецию. А в Россию вернуться мыслей не было?
— Куда? Возраст был не тот, чтобы возвращаться. Решил доиграть в Европе. — Тогда многие бежали из нашего чемпионата. От чего?
— Это не ко мне вопрос. К тогдашнему председателю Федерации хоккея. Времена были, действительно, не лучшие. И не только в хоккее, а вообще в государстве. Кто-то убегал, кто-то легально уезжал. Я всегда был и остаюсь патриотом своей страны. Всегда первым возвращался домой. Просто потому, что не могу жить за границей. Хотя мог и дом там прикупить, и гражданство получить. Но мне ничего этого не надо. Я хочу жить в России и приносить пользу своей стране. — В отличие от игрового, тренерский дебют…
— Если вам дадут ничего и скажут «делай что-то», сможете организовать какую-то нормальную деятельность из пустоты? — Вряд ли…
— Вот и ответ. — В 2001-м, когда вы тренировали ЦСКА, один из игроков первым пасом травмировал своего партнера, сидящего на скамейке запасных…
— Не так драматично, как это описали в газетах. Он просто выбрасывал шайбу и попал в нашу лавку. Хотя, не скрою, с техникой у игроков того ЦСКА были большие проблемы. Если б у меня тогда была возможность, как сейчас у команд Уфы, Казани, Ярославля, набрал бы команду, которая всех бы на сувениры рвала. Но такой возможности не было — Тем не менее несколько лет назад вы выступали против появления в российском хоккее иностранных игроков и тренеров. Ваша позиция с тех пор не изменилась?
— Я не против легионеров в целом, я против посредственных легионеров! Игрок из дальнего зарубежья должен быть лидером клуба. Зачем брать посредственного шведа, финна, чеха или канадца, платить ему бешеные деньги, если рядом пять-шесть наших ребят такого же уровня? Как минимум это должны быть игроки сборных. Как в английской премьер-лиге. Они не допускают в свой чемпионат кого попало. А у нас за большие деньги порой покупают игроков, о которых большинство специалистов и слыхом не слыхивало. — Тогда же вы говорили, что пока не возродится хоккей в Москве, сборная не добьется успехов…
— Ничего не хочу сказать против «Магнитки», «Авангарда» или «Салавата». Они варятся в соку своих регионов. Московские же клубы всегда на виду. История главных побед нашей сборной все же начинается из Москвы. — На должности спортивного чиновника комфортно себя чувствуете?
— Вполне. Когда Фетисов меня пригласил, мы взялись поднимать детский, юношеский, молодежный спорт, спартакиады Сейчас, кстати, спартакиада проходит в Пензе — С чего начинаются славные карьеры в спорте?
— Спорт — это длящаяся долгие годы работа. Надо пройти, как говорится, огонь, воду и медные трубы. В одночасье стать большим игроком невозможно. Поэтому сравнить карьеру с каким-то отдельным эпизодом нереально. Ценна каждая победа и каждый гол, часть из которых я сейчас, возможно, и не вспомню (смеется). Дороги Кубок Канады, Кубок Швеции, Кубок Европы и чемпионаты мира, Олимпийские игры, Кубок СССР. Для меня каждое соревнование было шагом вперед, возможностью совершенствоваться.

О создании и развитии клуба "Легенды хоккея СССР", благотворительности, с воспоминаниями о легендарной суперсерии-72 и своём собственном состоянии рассказал известный советский хоккеист Александр Якушев. Из сказанного стало чётко ясно, что спортивного духа и мотивации нашему отечественному мэтру по-прежнему не занимать.

— Кому вообще принадлежит идея создания клуба "Легенды хоккея СССР"? И как вы к ней отнеслись?
— Главными организаторами и вдохновителями являются Юрий Овчаков и Виктор Кузькин. Они очень хотели сделать команду из бывших олимпийских чемпионов, чемпионов мира. Команду ветеранов, звёзд нашего хоккея. Если вы помните, то раньше у каждого клуба были свои ветеранские команды. Хоккеисты договаривались между собой, ездили на игры. Эта же идея стала по-своему новой. Было решено объединить звёзд, сделать из них сборную, проще говоря.

— Существует детский благотворительный фонд "Хоккей детям". Как вы считаете, преемственность поколений играет важную роль в современное время? Такие идеи идут на пользу?
— Всё, что связано с благотворительностью, наш клуб и лично я очень приветствуем. Мы стараемся уделять повышенное внимание подобным делам, и будем принимать участие в подобных мероприятиях и встречах. Считаю, такие проекты идут на пользу абсолютно всем. Нужно и дальше придерживаться подобных идей.

— А каковы будут главные задачи "Легенд"? Наверное, результат в данном случае второстепенен?
— Конечно, спортивная составляющая в данном случае играет не первую роль. В основном это пропаганда хоккея, в том числе, среди детей. Когда подрастающее поколение приходит и наблюдает за теми, кто творил историю отечественного хоккея, это всегда хорошо. Многие из детишек затем идут записываться в спортивные школы. Ну и благотворительность, о которой мы говорили выше. О ней тоже не забываем.

— А есть желание одеть коньки и встать на лёд против тех, с кем играли в 1972 году? Речь о канадских профессионалах и легендарной суперсерии.
— С нашей стороны, думаю, можно набрать парочку пятёрок. Со стороны канадцев… Даже и не знаю. Когда мы с ними играли, они выглядели повзрослее. Я думаю, сейчас из тех хоккеистов вряд ли кто-то встаёт на лёд. Если просто встретиться и пообщаться, то можно, конечно. В 2012 году этой серии будет 40 лет, и на протяжении этого времени мы довольно часто встречаемся, поддерживая тёплые отношения.

— Можете вспомнить, как советских хоккеистов встречали канадские болельщики?
— Для соперника это была первая встреча на уровне сборных команд НХЛ. Канада, напомню, впервые в истории собрала свою команду из игроков Национальной лиги. Болельщики "кленовых листьев", в свою очередь, довольно плохо знали любителей из Европы. Поэтому настроение у них, как и у хоккеистов, было достаточно снисходительное. Можно даже сказать — шапкозакидательское. Особенно перед первой встречей. Естественно, для них было шоком и большим ударом по самолюбию, когда звёздная сборная Канады проиграла первый матч 3:7. Тем более, в Мекке хоккея Канады – городе Монреале.

— А были какие-то дополнительные стимулы со стороны советского руководства? Может, какие-то наставления или финансовые блага?
— Обычно перед чемпионатами мира и олимпийскими играми различного рода "накачки" имели место быть. Но перед этой серией, как ни странно, ничего не было. Никаких дополнительных стимулов и напутственных речей. Просто перед отъездом сказали: "Сыграйте достойно". И на этом всё закончилось. Конечно, все очень волновались и беспокоились за исход серии. Боялись, что нас там размажут и мы будем выглядеть слабо, поэтому громких слов заранее никто не говорил.

— Но матчи всё равно имели колоссальное значение. Что делали, дабы не перегореть и не сломаться психологически?
— Готовясь к серии, мы имели представление о силе сборной Канады. Знали, что в составе противника собраны очень сильные игроки. Но нельзя сказать, что наши ребята испытывали какой-то мандраж. В основном была подготовка к чемпионату Советского Союза, а сборную собрали за две недели до первого матча. Сыграли несколько товарищеских игр… Ещё раз повторюсь: сказать, что мы полностью сконцентрировались на предстоящих встречах и целиком ушли в них, конечно, нельзя. В общем, нормально и планомерно готовились к сезону. Согласитесь, у таких наших звёздных хоккеистов, как Харламов, Петров, Михайлов чувства страха перед канадцами быть не могло.

— Вспомните самую курьёзную историю, случившуюся в той серии?
— Ну, вы же её и так все знаете… (смеётся).

— Мы знаем, а вот молодым и начинающим любителям хоккея наверняка будет интересно услышать…
— Хорошо, уговорили (смеётся). Перед этой серией было много прогнозов, в том числе и у журналистов. Почти все сходились во мнении, что "кленовые листья" победят во всех восьми играх, да ещё и с двухзначным счётом. А один из журналистов, из Торонто, в конце своей статьи написал: "Если канадцы проиграют русским хотя бы игру, я свою статью, опубликованную в газете, съем". И действительно, так и вышло. После первого матча, который Канада проиграла, мы перелетели в Торонто, где состоялась вторая встреча, ну а 3 сентября случился этот забавный случай. Нас пригласили выйти из номеров в холл, мы с удивлением спустились. Подумали, что состоится какое-то незапланированное собрание. Оказалось, что инициатором собрания был тот журналист, проигравший спор. Ему вынесли бульон, он порвал свой материал, бросил кусочки бумаги в тарелку, помешал ложкой и съел всё содержимое.

— Говорят, что канадцы, порой, откровенно грубили, видя, как их переигрывают советские хоккеисты. Сильно доставалось?
— Да, грубости было прилично. Не случайно Валерия Харламова вывели из строя, когда Бобби Кларк с размаха ударил ему клюшкой по голеностопу. Для них все средства были хороши, только бы победить.

— Давайте поговорим о ваших нынешних делах. Поддерживаете спортивную форму, тренируетесь, играете?
— Выходил на лёд и играл до последнего. В том числе и с клубом "Легенды хоккея СССР". Но, к большому сожалению, год назад я сломал ногу. Перелом получился очень серьёзным. Поэтому была годичная пауза, когда приходилось смотреть за хоккеем с трибун. Однако планирую снова выйти на лёд и постараюсь как можно быстрее снова быть в строю.

— А как оцените состояние хоккеистов, задействованных в команде легенд?
— Я должен заметить, что ребята просто молодцы. Немолодые, двум нашим защитникам и вовсе по 67 лет. Тем не менее, никаких проблем не видно. Катаются, тренируются, отрабатывают комбинации, затем ездят играть. Это очень здорово, ведь пример для молодёжи замечательный. Сказываются опыт и мастерство, накопленные за долгие годы.

— В ноябре в Москве состоится турнир. Ваши мысли на сей счёт.
— Вы правы. Турнир будет среди клубных команд. "Спартак", "Динамо", ЦСКА… И ребята будут играть именно за те клубы, в которых выступали раньше. Знаете, сейчас московский хоккей не тот, что был раньше. Столичные коллективы давненько не становились чемпионами. Так что вспомнить прошлое, посмотреть на тех хоккеистов, которые представляли вышеперечисленные великие команды в прошлом, будет очень интересно. Но без серьёзного противостояния не обойдётся, будьте уверены! Дерби, как вы хотели. Без спортивной злости в таких встречах никуда.

Серебряные призеры олимпийских игр 1980 года, чемпионы мира, серебряные и бронзовые призеры чемпионата СССР братья Владимир и Александр Голиковы рассказали, какие последствия для игроков повлек за собой проигрыш национальной команды на Олимпиаде в Лэйк-Плэсиде, а также отметили отсутствие преемственности поколений в командах.

Владимир: В мире хоккея нас никогда не забывали. В честь братьев Голиковых назван турнир в Пензе, наши свитера висят под сводами Лужников, постоянно приглашают на домашние матчи «Динамо». Мы много общаемся с игроками, тренерами бело-голубых. Александр: Мы стараемся следить за всеми клубами, в которых играли. Правда, сейчас команды отличаются друг от друга только эмблемами. О какой преемственности можно говорить, если в составе происходит по десять изменений за сезон? -- По-вашему, сезон для «Динамо» можно назвать удачным? Владимир: Стартовали хорошо, но потом последовал провал. Конечно, можно все списать на большое количество травм. Но хорошая команда так разваливаться не должна. Ни при каких обстоятельствах. На мой взгляд, команда Олега Знарока должна была проходить дальше в плей-офф. И по самоотдаче, и по движению бело-голубые мне очень понравились. Но хоккеистам не хватало мастерства в завершении атаки. Забивной мощи, если хотите. А их соперники из Риги все свои моменты использовали. -- Вам, несмотря на обилие трофеев, так и не удалось стать чемпионами страны. Обидно? Владимир: В то время среди клубов была большая конкуренция. Занять первое место считалось подвигом. Александр: Первое место всегда тяжело дается. А особенно трудно было обыграть ЦСКА с тем подбором игроков и тренерским штабом, который имели армейцы. -- На Олимпиаде в Лейк-Плэсиде по уровню игроков советская сборная превосходила всех. Почему завоевали только серебро? Александр: До Игр мы громили соперников направо и налево. И в США приехали, уже считая себя чемпионами, недооценив соперников. В итоге такой настрой, особенно в финале с американцами, стал роковым. Владимир: Тогда наш проигрыш многим казался чем-то невероятным. Но нельзя выигрывать все на свете. Всякое бывает. -- Как развивались события после поражения? Владимир: Мы стали изгоями. Руководители спорта прямым текстом говорили: «Вы отработанный материал, такие долгожители нам в хоккее не нужны». Но с другой стороны это и понятно - конкуренция за место в сборной была серьезная. Александр: На ковер в ЦК КПСС вызывали всю команду. Задавали простые вопросы: «Почему проиграли? Как такое могло случиться?» Что мы могли ответить? Поняли, учтем, будем стараться. -- Так получилось, что вы прошли один и тот же путь в качестве игроков. Была договоренность, что всегда играете только вместе? Александр: Нет, так сложилась жизнь. Никто никого не уговаривал, с тренерами беседы не вел. Владимир: В подмосковный «Химик» я перешел, когда Александр уже провел там год. Пензенский «Дизелист», за который я тогда выступал, играл «товарняк» с Химиком. Кстати, это один из немногих матчей, когда мы с братом бились друг против друга. В этом встрече я забросил две шайбы. Сразу после игры ко мне подошел Николай Семенович Эпштейн (главный тренер "Химика" с 1955 по 1971 годы — прим. Sportbox.ru) и порекомендовал не валять дурака в Пензе, а переезжать в Воскресенск. -- Александр, вы никогда не хлопотали за брата? Александр: Никогда. В то время отбор велся по спортивному принципу. Были годами сформированные коллективы. Была наработана определенная система игры. И под это брали несколько сильных игроков. А брат ты кому-то или со стороны пришел, было не важно. — Вы как-то сказали, что Эпштейн творчески подходил к процессу. А в «Динамо» игрока сразу переучивали. Что вы имели ввиду? Александр: В «Химике» игроков не загоняли в рамки системы. Мы могли импровизировать на льду. В «Динамо» же всех хоккеистов старались подвести под одну гребенку. Я не поддался. -- Еще вам не нравилась система коротких смен, которой придерживался Виктор Тихонов в сборной. Владимир: В клубе мы очень много игрового времени проводили на льду. Выходили в большинстве, в меньшинстве. И, приезжая в национальную команду, было сложно перестроиться на игру в четыре звена. Причем от этого страдали многие классные хоккеисты. С другой стороны, Виктор Васильевич был прав, проводя частые смены. Это увеличивало темп игры, что позволяло команде давить соперника. Александр: Не согласен. В этом случае мастерство загонялось на второй план. За тридцать секунд показать, на что ты способен, очень сложно. Иногда за это время ты мог ни разу не коснуться шайбы, что приводило к потере ритма игры. Она сводилась к бестолковой беготне. -- Вячеслав Быков с Игорем Захаркиным в сборной сейчас проповедуют такую же систему. Как считаете, в Сочи она нам подойдет? Александр: До этого ещё дожить надо (улыбается). За это время утечет очень много воды, вот увидите. Ещё все поменяется. Владимир: Сейчас такие скорости, что за тридцать секунд можно выиграть матч. Мне кажется, сборная должна поддерживать высокий темп игры за счет коротких смен. -- Развитие игрока сильно зависит от тренера? Александр: Безусловно. У Тихонова мы бы скорее всего не заиграли. Да и неизвестно как бы все сложилось, попади мы сразу в «Динамо». Тренер очень важен, когда надо дать толчок хоккеисту.

Олимпийский чемпион, чемпион мира среди молодежи, трехкратный чемпион СССР Евгений Давыдов Мельникову вспомнил золотой Альбервиль, легендарную первую пятерку ЦСКА и своих тренеров.

ГОТОВ ПОВТОРИТЬ ПОДВИГ ФЕТИСОВА

-- Чем вы сейчас занимаетесь?
-- Выступаю за команду «Легенды СССР», в которой играют такие великие мастера как Александр Якушев, Виктор Шалимов, Виктор Блинов, Александр Гусев, Юрий Шаталов, братья Александр и Владимир Голиковы. Играя с ними, я прежде всего, отлично провожу время – общаюсь с друзьями, получаю удовольствие от комбинационного хоккея.

-- А как же спортивная составляющая?
-- Мы все профессионалы и у каждого сохранился дух победителя. Так что проигрывать, ой как, не любим. Бывают игры, когда рубимся до крови.

-- Насколько известно, вы ещё играете в любительской лиге Москвы?
-- Да. В замечательной команде «Метеор», с которой в прошлом сезоне я стал чемпионом столицы. И надеюсь, в этом году мы отстоим это звание.

-- Не задевает вас термин «любитель»?
-- Ни в коем случае. Более того для нашего дивизиона термин "ветеран" не совсем уместен. В «Метеоре» полкоманды хоккеистов, которые поиграли на профессиональном уровне в нашей стране, в Европе, за океаном. По такому же принципу комплектуются и другие коллективы. Каждый год приходят игроки, которые завершили профессиональную карьеру. Так что у нас очень интересный чемпионат. Приходите, посмотрите, убедитесь воочию.

-- Вы завоевали так много медалей высочайшего достоинства, и при этом так гордитесь победой в чемпионате Москвы…
-- Для меня любая медаль важна.

-- Вы когда-нибудь устаете от хоккея?
-- Нет. Хотя в конце сезона все-таки усталость накапливается, силы то не безграничны.

-- Как думаете, смогли бы сыграть в матче КХЛ, как Вячеслав Фетисов?
-- Наверное, не потянул бы. Хотя, если на сборах недельки две посидеть, думаю, смог бы выйти. Так что желание есть, но возможности пока нет (смеется).

В АЛЬБЕРВИЛЕ НА НАС НИКТО НЕ СТАВИЛ

-- Вы чемпион мира среди молодежи. В этом году наши молодые дарования стали чемпионами. Можно провести какие-то параллели между тем чемпионатом и нынешним?
-- Да уж в этом году битва получилась что надо! Специально проснулся под утро, чтобы посмотреть финал. Очень рад, что ребята смогли проявить характер и за счет запредельной самоотдачи победить канадцев на их льду. Кстати, в то время нам тоже удалось одержать победу в большей степени за счет самоотдачи. В 1986-м так же, как и сегодня, будем откровенны, на молодежку никто не рассчитывал. Что тогда, что сейчас, люди, которые с пеной у рта говорили, что молодежка не сможет выиграть мировое первенство, после победы на чемпионате утверждали, что никогда не сомневались в успехе. Лицемеры, видимо, будут жить во все времена.

-- Праздновали победу?
-- Почему вам журналистам так интересно, праздновали мы или нет? Да в том возрасте, если вы о выпивке, никто о ней даже не думал.

-- Как вы уже сказали, для вас важна любая медаль. Но победа на Олимпиаде в 1992 году, наверное, ни с чем не сравнится?
-- Конечно, ведь Олимпиада бывает в жизни только один раз. Если повезет, два. У нас тогда подобралась хорошая команда, где заводилами, помню, были Вячеслав Быков и Андрей Хомутов. Да и подготовка к Альбервилю была что надо. В 1992-м в нас тоже мало кто верил. Многие говорили, что нам там делать нечего. А мы взяли и доказали всем и самим себе, что можем побить канадцев. Для нас тогда это был маленький подвиг.

-- Можете вспомнить, что чувствовали в день игры с канадцами?
-- Перед игрой испытывал что-то наподобие страха. Если хотите, слишком сильное волнение, переходящее в ещё более сильное чувство. Но все ушло, как только закончили разминаться. Конечно, спокойствия не было, но в игре весь страх побеждала спортивная злость. А когда прозвучал свисток об окончании матча, и я понял, что победили, радовался первые пять минут, потом просто сил уже не было. Да и времени особо не было. После Олимпиады пошли игры «регулярки», а потом я отбыл по контракту в «Виннипег Джетс».

- После таких побед некоторых игроков поражает звездная болезнь. У вас было что-то подобное?
- Близко не было. В Челябинске нас с детства учили работать, какие бы результаты мы не показывали.

ТАКОЙ ПЯТЕРКИ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ

-- Вы поиграли во многих командах. С кем из партнеров было приятнее всего взаимодействовать?
-- Самый запоминающийся момент в моей карьере случился, когда меня поставили в первую пятерку ЦСКА. Тогда Володя Крутов получил травму, и Виктор Васильевич Тихонов сказал: «Будешь играть в первом звене вместе с Макаровым, Ларионовым, Фетисовым, Касатоновым». Я больше полсезона отыграл с этими великими «игрочищами» и получил огромное удовольствие.

-- Выступая в одной команде с такими «игрочищами», как вы их назвали, можно было где-то дать слабину, зная, что партнеры могут и за тебя доработать?
-- В таком коллективе, каким тогда был ЦСКА, расслабляться никому было нельзя. С другой стороны вы правильно сказали, там именно эти велики игроки делали всю погоду, мне только сказали где стоять, чтобы забивать голы.

-- Есть ли у вас любимый тренер?
-- У меня их несколько. Конечно же, я никогда не забуду своих первых наставников – Юрия Михайловича Фомина и Юрия Гурьяновича Могильникова. Когда я ещё был совсем маленький, классе в четвертом, я играл на первенстве Челябинска за Цинковый Завод под руководством Юрия Михайловича. В одном из туров мы встречались с первой командой города «Трактором» и я в том матче забросил две шайбы. После игры Юрий Гурьянович, который тренировал «Трактор» 1967 года рождения, подошел к моему отцу и сказал, что хочет видеть меня в своей команде. Все мальчишки Челябинска просто молились на «Трактор», и я не был исключением. Переход произошел в тот же день. Я хочу ещё раз сказать, спасибо, Юрию Михайловичу, который научил меня азам хоккея, и Юрию Гурьяновичу, который всю душу вложил в мое становление как хоккеиста, и помог мне стать тем, кем я являюсь. Что же касается уже профессиональной карьеры, то конечно – Виктор Васильевич (Тихонов – прим. Sportbox.ru). Он был очень жестким наставником, но всегда справедливым. Ругал только за дело.

-- А похвалить мог?
-- (после долгой паузы) Ну, бывало и такое. Когда выигрывали что-то.

-- А у вас нет желания стать тренером?
-- Пока не готов. С Божьей помощью, хочу ещё поиграть.

-- Будучи игроком, вы могли поспорить с тренером?
-- Я всегда старался выполнять тренерскую установку. Не всегда получалось, но я старался.

-- Даже когда были не согласны с мнением наставника?
-- Мы как-то не думали даже об этом, делали то, что скажет главный.

-- Сегодня, например, игроки, могут позволить высказаться по поводу тренера, если им что-то не нравится.
-- В наше время о таком даже думать не могли. Тренерская установка – закон. Правда единственные, кто мог позволить себе импровизировать была первая пятерка ЦСКА и сборной (Касатонов, Ларионов, Макаров, Крутов, Фетисов – прим. Sportbox.ru). Но они были великими, им и говорить ничего не надо было. Они все делали на мастерстве. Конечно, установка была для всех. Просто эти ребята превосходили остальных на две головы. Эта пятерка номер один в мире.

-- Думаете, подобного звена уже не будет?
-- Скорее всего, нет. Ну, разве что, Овечкин, Ковальчук, Дацюк. Ребятки неплохие. Но с другой стороны, нет, все-таки не будет.

-- А какого стиля игры вы придерживаетесь?
-- Я люблю открытый хоккей. С шашками наголо. Таким, каким его любит обычный болельщик.

-- Ваша любимая команда ЦСКА потерпела фиаско в этом сезоне...
-- Ничего не могу сказать по поводу этого сезона, но в следующем хоккейном году все будет хорошо. Немчинов грамотный специалист и хороший человек. Я знаю, что ребята его слушаются, играют за него и за команду.

-- Кто будет играть в финале Кубка Гагарина?
-- Сложно сказать, много сильных команд. Казань или Омск с одной стороны, московское «Динамо» (интервью было записано до того, как подопечные Олега Знарока выбыли из борьбы за почетный трофей – прим. Sportbox.ru) или Питер – с другой.

Не у всякого, даже большого мастера, есть на «лицевом счету» голы, остающиеся в памяти поколений. Такие голы – это своего рода момент истины, награда за изматывающий труд на тренировках, окупающихся стремительным выходом на ворота и точным броском. Именно такой гол забил Юрий Лебедев 21 сентября 1974 года в Виннипеге, в третьем матче «канадской» части суперсерии сборной СССР и Всемирной хоккейной ассоциации (ВХА). В начале третьего периода счет был 7:2 в пользу советских хоккеистов и ничто не предвещало им серьезных осложнений.

Но неспроста же говорят, что канадцы бьются до конца, до финальной сирены. В течение нескольких минут они забросили в ворота Третьяка три шайбы подряд и судьба матча, казалось бы, безоговорочно выигранного сборной Союза, повисла на волоске. Канадцы приободрились и насели на советские ворота. Главный тренер сборной Борис Кулагин, чутко уловивший смену настроений, взял тайм-аут, напряжение игры возросло. И в этот непростой момент шайбу в своей зоне перехватил Владимир Лутченко, прошел вперед и четко отдал пас набиравшему скорость на правом фланге атаки Лебедеву. Как элегантно, на одном дыхании Юрий пошел вперед, сделал ложное движение, показав, что делает передачу, канадский защитник чуть сместился влево, а Лебедев, доработав ногами, обошел канадца справа, оставил его за спиной, и, выйдя к воротам Чиверса, хладнокровно пустил шайбу в ближний угол. Очень кстати пришёлся тот гол, похоронивший вспыхнувшие было надежды публики на стадионе в Виннипеге, и самих канадских хоккеистов.
  
Это был гол-деликатес, гол-красавец, хоккейное лакомство для гурманов игры. И сам Юрий считает, что тот гол был одним из лучших в его хоккейной карьере. А еще помнится ему гол в ворота ЦСКА в последнем матче за «Крылья Советов» в 1981 году, под занавес выступлений в первенствах Союза и своем клубе.
  
А начиналась эта яркая карьера на одном из московских дворов, где в далекие уже времена зимой всегда заливали лед. Родился Лебедев в Текстильщиках, тогда еще подмосковном городе. Отец Василий Васильевич был рабочим на Первом государственном подшипниковом заводе - ГПЗ, мать Зинаида Дмитриевна – поваром на том же предприятии. Дослужился со временем родитель до главного инженера. Обычная советская семья, из которых выросло много отличных мастеров шайбы. Поначалу, из детских лет, помнится Юрию коммуналка в одном из двухэтажных домов, которые строили пленные немцы. А потом дали отцу трехкомнатную квартиру на 6-й Кожуховской улице. «Семья была большая: мать, отец, я, старший брат и сестра. Комнаты в квартире были смежные, кухня – три метра. Но – ведь отдельная квартира! Чудо! Горячая вода, газ. Приезжали к нам, смотрели всей деревней, - вспоминает, посмеиваясь, Юрий Васильевич. - Там пошел в школу, познакомился с ребятами, которые ходили в секцию на стадион «Торпедо». Отличный был стадион, с ледовыми конькобежными дорожками, три футбольных поля, две хоккейных «коробки». Тренером в хоккейной секции был Юрий Георгиевич Котов, тот самый, кто играл в хоккейной команде ВВС (МВО) вместе с Бобровым, Бабичем, Шуваловым и другими «звездами» из поколения первопроходцев советского хоккея».
  
В те годы льда было не так уж много, поэтому тренировались ребята из разных районов и на «Спартаке», и в ЦСКА.  Начальником в хоккейной армейской школе был В. Быстров, а тренерами – Виталий Георгиевич Ерфилов и Николай Вениаминович Голомазов. «Они разрешали тренироваться на их льду всем ребятам. Но поначалу главным моим делом был футбол. Я уже стал играть за дубль московского «Торпедо», ездил вместе с командой в турне, жил в одном номере с такими знаменитостями, как Эдуард Стрельцов и Валерий Воронин. В Мячиково, на спортбазе ЗИЛа, много тренировался, играл вместе с Вадиком Никоновым, мы ж на одной улице жили. Играл я в полузащите, помню, как в Одессе «бодались» с «Черноморцем», потом в Киеве играли с «Динамо», в составе которого дебютировал Леня Буряк, худющий такой был, едва бегал.
  
Но хоккей жил в сердце, и она, эта любовь, меня перетянула все-таки на лед. Помню, перед какими-то сборами и поездкой в Алжир нас отпустили домой, я поехал на тренировку на хоккей. А домой приехал Николай Морозов, тогда  тренер сборной СССР, и к отцу: «А Вы знаете, что Юра два дня уже не приходит на тренировки?» А отец же видит, что я сумку за плечо и из дома. А куда – на хоккей, или на футбол, ему как-то невдомёк. Но Морозов был уже в курсе, что я на хоккей целиком решил переключиться. Ну, а в ЦСКА пригласили меня Ерфилов и Голомазов. В Пензе проходил финал первенства СССР среди юношеских команд, начинал я во втором звене, а потом тренеры меня поставили к Славке (Анисину – прим.автора) и Бодунову. По возрасту оставалось нам всем два года до армии. В Новосибирске сыграли на первенство Союза среди молодежных команд, после чего нас забрали в армию рядовыми и мы поехали в Калинин, играть за тамошний СКА, который тренировал Олег Алексеевич Зайцев, в просторечии – «Сеич»…
  
Пишу материал и думаю:  какой же мощный был в Москве хоккей, если такой приличной «тройке» как Лебедев-Анисин-Бодунов на нашлось места ни  в одной из других московских команд. А их было ни много, ни мало, но, помимо ЦСКА, еще четыре: «Спартак», «Динамо», «Крылья Советов» и «Локомотив»! И во всех этих клубах играли ярчайшие «звёзды», все клубы числились в претендентах на призовые места! Впрочем, Закон о всеобщей воинской обязанности все же соблюдали, хотя, конечно, и «отмазывали» от армии всяческими способами ведущих игроков «гражданских» команд. А эти трое, им деваться было просто некуда, они ж итак в армейском клубе играли.
  
- И что ж, Анатолий Владимирович Тарасов ничего вам не сказал, никаких авансов на будущее не дал,  «тройка»- то ваша уже была приличной?

- Да никто тогда ничего никому не говорил. В ЦСКА тогда состав был такой, что не пробьешься: Альметов, Александров, Локтев, Фирсов,  Викулов, Полупанов, Мишаков, Ионов, Моисеев… Но в 1970 году главным тренером ЦСКА стал Борис Павлович Кулагин, он-то нас поставил играть за основу, а защитниками  к нам отрядил Лутченко и Цыганкова. Была поездка по Сибири, и там мы в играх не пропустили ни одного гола. Правда, и забивали не много. Но забивали. Потом возникли неурядицы, Кулагина из команды убрали, пришел опять Тарасов и нас отправил в Калинин. Служить. Без всяких разговоров. Вызвали к начальнику клуба, а там разговор короткий: «Одевайте военную форму, вот вам предписание, и  – вперед!». Но тогда все служили. Харламова и Гусева, например, Тарасов отправил  в Чебаркуль, где они играли за тамошнюю «Звезду» почти сезон.  В СКА тогда играл Юрка Терехин, наш будущий одноклубник. Конечно, играя в Калинине, мы думали о том, что же будет дальше. Но мы играли, вот что важно, и мы имели постоянно игровую практику. Это сейчас, смотришь, сидят молодые ребята на скамейке, а на площадку их не выпускают, или выпускают минут на пять. А мы играли постоянно и были в «тонусе». Меня все время звал к себе в «Химик» Николай Семёнович Эпштейн, но меня не приглашали в ЦСКА!   Туда брали Анисина, а тот  все время звал с собой Бодунова. И я, в общем-то,  уже дал согласие Эпштейну.
  
Однако у Кулагина были свои планы и он от них не отказывался. Именно Борис Павлович постоянно убеждал всех троих, что им надо играть только вместе. И мало того, что убеждал, он предлагал им играть в основном составе именитого клуба – «Крылья Советов», где был назначен главным тренером, преисполненным желания доказать всем на деле, что он тоже может добиваться в хоккее громких побед. И ведь убедил, взял в команду, и тройка Лебедев-Анисин-Бодунов стала вскоре ударной силой «Крыльев» и в сборную многократно приглашалась.
  
«Борис Павлович нам так сказал: «Давайте, братцы, все вместе пробовать!». Он команду «лепил» с нуля: пригласил Терехина, Тюрина, Шаталова, Кузнецова, Репнева, Котова, Серегу Капустина, на воротах стояли Мышкин и Сидельников. Кулагин дал нам всем шанс, омолодил команду и в 1972 году тут же повез нас всех в мае, то есть сразу по окончании чемпионата, на сбор в Кисловодск. На «предсезонку» –  да в мае-то месяце!!! Такого еще ни в одной команде не бывало! Он дал нам там нагрузки – будь здоров. А кто не выдерживал, того он сразу же отправлял домой. Работал он в тандеме с Вячеславом Ивановичем Колосковым, тот тогда диссертацию по хоккею написал и на нас свои теоретические изыскания апробировал. Конечно, было тяжко, но я считаю, что тогда была опробована на практике первая настоящая научная программа подготовки хоккеистов к следующему сезону: работать, пахать и делать добротно свое дело!
  
Кулагин не просто дал нам большой шанс, он за нами внимательно следил, давал советы, а то и указания относительно того, как работать, над чем работать.  Он вместе с Колосковым стоял у бортика на каждой тренировке. В 6.50 утра был подъем, в 7.00 – зарядка и - понеслась. У Колоскова в руках талмуд и разговор такой: сегодня будет отрабатывать то-то, и то-то, и то-то. Бросайте палки, бегите туда, прыгайте вот тут, отжимайтесь…Проверяли в промежутках пульс, дыхание, давление мерили, все – по науке. И мы, игроки, им доверяли, потому, что чувствовалось, что  и тренер, и методист работают не с кондачка, что у них все продумано до мельчайших деталей. В результате сформировалась команда, выигравшая в один сезон и первенство Союза, и Кубок СССР. А перед этим, в сезоне 1973 года «Крылья» выиграли «бронзу». Команда была просто на подбор, у всех ребят было огромное желание сыграть на высшем уровне. Причем, большинство игроков было в самом прекрасном возрасте, но их порыв удачно дополняла мудрость ветеранов – Игоря Дмитриева, Валеры Кузьмина, Игоря Тузика, Игоря Лапина. Хоть и звучит затасканно, но точно сказано – сплав молодости и опыта. Ну и, повторюсь, руководил нами большой психолог Кулагин, не раз говоривший нам: «Ну, что ЦСКА?  Чем они лучше вас-то?! Но они играют в сборной, а вы – нет. И с какой стати? Нет, надо и вам в сборной страны играть! Допустим, что в сборной всем сыграть невозможно, но обыгрывать их во внутреннем чемпионате вы обязаны». Он умел воздействовать на самолюбие хоккеистов, умел задеть нужные душевные струны. И огромное значение имел тот факт, что у нас была своя производственная база, свой хоккейный стадион в Сетуни. Все под рукой, только играй!».
  
Пик удачи – 1974 год. Потом, в 1977 году «Крылья» под руководством нового главного тренера Игоря Тузика выиграли Кубок европейских чемпионов по хоккею и стали бронзовыми призерами первенства страны. А затем – так случается во всех командных видах спорта – игроки стали понемногу расходиться по другим клубам. Не все, но всё же… Постигла такая участь и первое звено «Крылышек». Ушел в ЦСКА по приглашению Константина Локтева Анисин, которому прочили место Харламова. Никто же не ожидал, что после первой аварии Харламов оправится и вновь заиграет в своем стиле. А великий «Харлам» заиграл! Анисин стал выступать в третьем звене. Потом Кулагин, став главным тренером «Спартака», перетащил туда Бодунова. И (так тоже случается зачастую) игра на прежнем высоком уровне ни у того, ни у другого уже не пошла. То ли возраст стал «подпирать», то ли партнеров походящих не нашлось. Кто тут поймет. Но Лебедев никуда не уходил, а продолжал играть в своих «Крыльях».
  
«В последние годы постоянным партнером был Владимир Расько, а к нам подставляли молодых ребят, Мы с Расько непременно выходили, когда команда оказывалась в меньшинстве, это было, как закон. Бывало, что нас выпускали играть и при численном большинстве. Подставляли к нам Тюменева, Ромашина, Игоря Капустина. В команде шел процесс смены поколений, пришли Пряхин, Немчинов, Штепа, Харин, Хмылев. Приличные были все хоккеисты, в большом порядке. А в 1981 году приехал из Австрии Дмитриев, принял команду, а я уже заканчивал и меня отправили «на стажировку» в Германию, в клуб «Гамбург». Слабоватый был клуб, финансировался не очень-то, и стадион – так себе. Главная задача была - привлечь на трибуны народ. И ходило народу немеренно. Первые матчи жена моя посещала стадион, а потом перестала. Дело в том, что там после каждого периода выкатывали прямо на лед огромные бочки с пивом и народ, пока не выпивал эти бочки, не расходился. А посему игры по времени растягивались на несколько часов, заканчивались далеко за полночь. Но у нас только-только родился Сашка, и жена не могла сидеть до конца, надо было быть с сыном.
  
В этом месте разговора Лебедев удивил меня одним откровением. «Хочу заметить, - вполне серьезно произнес он, - что в «Гамбург» нас пригласили с благословления Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева. Он в этом городе лечился, отдыхал и, видимо, «отцы города» довели до его сведения, что хотели бы иметь приличную команду, хорошо бы из Союза заполучить парочку отличных игроков. А до моего приезда в «Гамбурге» уже играл Алексей Мишин из горьковского «Торпедо». Вместо него я и приехал, и еще спартаковский защитник Сережка Коротков. Но Брежнев умер и мы уехали, точнее, нас возвратили,  на Родину. А был бы Леонид Ильич жив, то, думаю, мы бы там, в Германии, до сих пор проживали. Словом, такая вот история.
  
По возвращении я еще поиграл за «Крылья», меня Игорь Ефимович попросил об этом.  Это был, пожалуй, 1984 год. Я полгода не тренировался, но в общем-то вернулся в большой хоккей. «Крылья» выступали неудачно, проиграли 12 матчей подряд и я не мог отказать, тем более, что и болельщики просили вернуться и помочь клубу. Да и директор ВИЛСа Николай Иванович Карягин тоже говорил Дмитриеву: «Давай, чего Юрка у тебя приехал из Германии  и ничего не делает!». И поиграл я еще до 1986 года, до 35 лет. По тем временам это был уже «стариковский» возраст. Работы не было, и я пошел учиться в Высшую школу тренеров. Лекции читали Тарасов и Савин. Там тогда учились и Мальцев, и Рагулин, и много других знаменитых игроков. Учили всерьез, без дураков. Платили хорошую стипендию, по размерам равную зарплате в команде. Так что можно было жить. Получил я диплом тренера по хоккею высшей категории. Это было второе мое высшее образование, потому что в годы выступлений я еще закончил Московский областной педагогический институт в Малаховке».
 
По окончании школы Лебедев поработал  тренером в детской спортивной школе «Крылья Советов», потом… А потом подоспели лихие 90-е годы, когда надо было выживать. И стал работать шестикратный чемпион мира и Европы охранником в одном из столичных банков. «Устроиться туда было непросто, за меня слово замолвили на высоком уровне. Два года работал. Деньги платили хорошие, тут ничего не скажешь, семья не страдала. Перевозил миллионы долларов в мешке. Случалось, что и в метро. Везешь и думаешь: «Сейчас кто-нибудь сзади даст по башке, и – кранты». А в «Крыльях» все шло ни шатко, ни валко. Денег не платили, с мальчишками никто толком не занимался, и было их, честно говоря, жалко. А потом Ефимыч мне говорит: «Давай, приходи в команду, будешь мне помогать. И мы тогда выиграли Кубок Москвы, занимали призовые места. Работал я с Дмитриевым года три, с нами еще – Сергей Котов. Триумвират. А потом не стало Игоря Ефимовича, все опять как-то пошло вперекосяк, я потерял работу и стал безработным. Вот тогда я поболтаааался, - самокритично растягивает слова Лебедев. – Тяжко было, а что делать? Был я и генеральным менеджером в команде, и вице-президентом. Одно время был директором спортивной школы СДЮШОР. Отличные были мальчишки, «бомбили» всех подряд в Москве. Да. Тогда ведь как получалось: кто деньги дает, тот и бал правит, и каждую неделю что-то новое. И ВИЛС начал терять хозяев – то одни, то другие, неразбериха»…
  
- А если возвратиться немного назад, когда вашу тройку пригласили в первый раз в сборную страны?

- Это было в 1972 году. Мы поехали в Швецию на товарищеские игры, команду уже тренировали Бобров и Кулагин, он нас Боброву и рекомендовал взять. Была, помню, товарищеская игра, и мы тут же следом поехали играть в составе второй сборной и тоже – в Швецию. И мы второй сборной выиграли две игры у первой сборной Швеции! Вот такой был высокий уровень хоккея в стране! А потом уже были игры в Суперсерии-72 против сборной Канады. И нас Бобров выпустил на третий матч. Сборная Союза проигрывала, но мы сравняли счет, и игра завершилась вничью – 4:4. Следующий матч в Ванкувере сборная выиграла – 5:3, а когда серия «переехала» в Москву, то нас уже не ставили.
  
- А, кстати говоря, почему?

- Вот так решил Бобров, а уж чем он руководствовался, не знаю. Анисин, правда, играл вместе с Якушевым и Шадриным, гол забил.     Там, может быть, дело в том было, что Бобров ставил своих, спартаковских, а Кулагин пропихивал своих - «крыльевских». Впрочем, это уже – домыслы…
  
По своему памятны Лебедеву и Олимпийские игры в Лэйк-Плесиде. Тогда он играл в звене вместе с Александром Мальцевым и молодым Владимиром Крутовым. «Мы ни одного микроматча не проиграли, забросили больше всех шайб, а Крутов Володька вообще сыграл ну, просто, выше всяких похвал. Ему надо было лучшего давать, так ярко он в Лэйк-Плесиде играл. Да и Мальцев играл как всегда здорово. Жаль, что не было в той сборной Володьки Лутченко, он бы там погоды не испортил. А вообще, нам плохую службу сослужил товарищеский матч со сборной США в Нью-Йорке, в самый канун игр, в котором мы победили с разгромным счетом 10:3. Недаром все в один голос говорят: не надо играть с командой, которая потенциально может быть соперником-участницей Олимпийских игр»…   
  
С удовольствием я вспоминаю игру Лебедева. Все присутствовало в действиях этого внешне очень обаятельного хоккеиста: высокая техника, отличное катание, поставленный бросок,  уверенность. Я бы охарактеризовал его игру словом «надежная». Потому, что Лебедев мог сыграть с блеском, мог - удачно, или менее удачно. Но он никогда не играл ниже определенного, и весьма высокого уровня, всегда выкладывался по полной программе. А все это вкупе – свидетельство незаурядного мастерства, служащего надежной гарантией, что тренеры без внимания не оставят. 

Сергей Макаров представитель великой хоккейной династии ЦСКА и сборной СССР, уже бывал в Красноярске. Предыдущий визит сюда датирован 1984 годом – дело было как раз после Олимпийских игр. С тех пор прошло 27 лет. Теперь уже с мастер-классом для красноярских юношей 1994 года рождения, которые в нынешнем сезоне из-за проблем с наличием льда тренируются в среднем один раз в неделю. Неудивительно, что ребята выполняли предлагаемые упражнения с видимым удовольствием. Каждому хотелось обратить на себя внимание именитого спортсмена. И некоторым это удалось.

-- Сергей Михайлович, какую методику проведения мастер-класса вы использовали?
– Мы использовали, в первую очередь, наш большой опыт. Тут нет какого-то стиля. Мы просто постарались показать ребятам то, что умеем и знаем, что сами прошли.

-- Молодежь красноярская понравилась?
– Ребята приличные. Я даже был удивлен: Никита Медведев мне очень понравился. Сильный, перспективный молодой человек. Думаю, у него большое будущее, если будет работать в том же направлении.

-- Есть ли перспективы появления в Красноярске команды, которая выступала бы в Континентальной хоккейной лиге?
– Не будет перспектив, пока не будет дворца на пять тысяч мест минимум. Это непременные условия для команд КХЛ. Так что говорить об этом рано. Но, как мы поняли из общения с руководством вашей команды, в ближайшее время есть перспектива получить дворец на три тысячи мест.

-- В Красноярске вы уже не впервые. Любимое место здесь есть?
– В вашем городе я уже в четвертый раз. Столбы очень нравятся.

-- В какой сфере сейчас работаете?
– Мы с Алексеем являемся вице-президентами спортивного клуба ЦСКА. У каждого из нас свое направление. Но в дела основной команды мы не лезем. Лично я занимаюсь клубом МХЛ «Красная Армия» и хоккейной спортивной школой ЦСКА.

-- Давайте вернемся в 1990 год и вспомним так называемое «правило Макарова». Вы тогда только начали выступать за «Калгари Флеймз». И в первом же сезоне вам, 32-летнему хоккеисту, присудили «Колдер Трофи» – приз лучшему новичку НХЛ. После грады изменился: получить ее могли игроки не старше 25 лет. Считаете, что справедливо удостоились приза в том возрасте?
– Я в тех событиях особо и не участвовал. Мое дело было играть. И когда началось голосование за лучшего новичка, получилось так, что я оказался в числе претендентов, и обратной дороги нет. Руководство лиги хотело вроде оспорить, кто-то даже пытался отговорить меня от получения приза, но все решали журналисты. А правила, ограничивавшего возраст, тогда не было. Я сказал, что это не мой выбор, и у меня нет никакого права подводить тех людей, которые за меня голосовали, это было бы нечестно. Ну, а после меня уже, как вы знаете, установили возрастной ценз.

-- Не обидно было оказаться в «Калгари Флеймз» только на следующий год после того, как они выиграли Кубок Стэнли? Ведь эта команда с тех пор больше не побеждала в НХЛ.
– Абсолютно нет. Я как-то спокойно к этому отношусь. Видимо, мне на судьбе было написано именно так. Невозможно выиграть все. Конечно, есть люди, которым повезло в этом плане. Но есть в НХЛ и величайшие звезды, которые ни разу не становились обладателями Кубка Стэнли.

-- Считаете, не слишком мало в НХЛ поиграли?
– Я считаю, что не мало, потому что мы за океан поздно уехали. И восьми сезонов вполне достаточно. Тем более, играть в НХЛ до сорока лет – это редкость.

-- Последний сезон у вас не сложился. Вы провели в «Далласе» всего четыре игры, после чего завершили карьеру. Что там произошло?
- Мы договаривались о контракте с генеральным менеджером «Даллас Старз» Бобом Гейни. Но главный тренер команды Кен Хичкок – тогда его еще никто не знал, и только сейчас он уже известен – не очень сильно любил русских. Под этого наставника потом попал и Сергей Федоров, и Никита Филатов. Человек на самом деле не очень любит российских хоккеистов. И мне первым довелось об этом узнать. Хотя тогда за «Даллас» уже играл Серега Зубов, но он проводил там не первый год, и Хичкоку не удалось его сломать. А я ушел сам. Подошел к Бобу Гейни и сказал, что если тренер не хочет со мной работать, то какой смысл оставаться в команде. И мы просто разошлись.

-- Сейчас в НХЛ отношение к россиянам изменилось?
– Думаю, теперь игроков не делят на русских и нерусских. Просто мы первыми проходили эту дорогу. Нас проверяли на вшивость и били, особенно в первых сезонах, смотрели, как мы себя покажем. Ведь одно дело играть против нас в сборной, а другое – когда мы поодиночке в разных клубах. После нас уже нормально к российским игрокам относились. Главное качество теперь – профессионал ты или нет. А в паспорт не заглядывают, и национальность с возрастом мало кого интересует.

Команда звезд советского хоккея покажет свое мастерство во Франции

Клуб "Легенды хоккея СССР", возглавляемый прославленным отечественным хоккеистом Александром Якушевым, отправится на берег Средиземного моря, в Ниццу, где примет участие в необычном турнире.

О том, куда пригласили ветеранов, специально для "РГ" рассказал легендарный защитник "Спартака" и "Химика", неоднократный чемпион мира и Олимпийских игр Юрий Ляпкин.

Российская газета: Юрий Евгеньевич, расскажите, что это за турнир, на который пригласили вашу команду?

Юрий Ляпкин: Турнир будет проходить в Ницце, а неподалеку в Каннах в то же время состоится ежегодная международная выставка коммерческой недвижимости. В этом мероприятии примут участие многие регионы России, в том числе и правительство Москвы. Федерация хоккея Москвы вместе с хоккейным клубом "Град" из Юго-Восточного округа столицы являются учредителями нашего клуба - "Легенды хоккея". Собственно, поэтому нас и пригласили в Ниццу.

РГ: Если я правильно понял, ваша команда выступает уже не первый год.

Ляпкин: "Легенды хоккея СССР" существуют с 2005 года. Мы постоянно ездим по нашей стране, проводим товарищеские матчи, встречаемся с болельщиками, организовываем мастер-классы, в общем, всеми силами пропагандируем советский хоккей. В нашей команде процентов 80 воспитанников советской хоккейной школы: Лутченко, Шалимов, Лебедев, Гусев, Шаталов, братья Голиковы... Поэтому нам легко демонстрировать знаменитый советский стиль, который приносил громкие победы и радовал миллионы людей.

РГ: Как часто тренируетесь и где?

Ляпкин: Общий сбор у нас по понедельникам в торговом комплексе "Город" в Лефортово, где нам предоставляется бесплатный лед, раздевалка. Плюс к этому два раза в неделю мы индивидуально тренируемся с разными командами. Кто с ЦСКА, кто с "Динамо", кто сам тренирует любительские коллективы. Таким образом, мы постоянно на коньках, постоянно в движении.

РГ: Какие отношения между игроками, в том числе и за пределами льда?

Ляпкин: Отличные отношения. У нас все ребята - проверенные годами, многие играли плечом к плечу в одной команде, другие выходили друг против друга. Через все эти годы нам удалось пронести дух товарищества.

РГ: По общему мнению, одной из главных звезд вашей команды является Александр Якушев...

Ляпкин: К сожалению, Александр Сергеевич после травмы не выходит на лед. Мы надеемся, что он скоро поправится и вернется в строй. Он является президентом нашего клуба, и основная тяжесть работы лежит на нем.

РГ: Можете перечислить административные функции Якушева?

Ляпкин: Как президент, он встречается с людьми, которые заинтересованы в нашем приезде, он общается со спонсорами, с теми людьми, которые оказывают поддержку нашему ветеранскому движению.

РГ: То есть он вроде генерального менеджера?

Ляпкин: У Якушева скорее представительские функции, а исполнительным директором являюсь, собственно, я.

РГ: Тему генменеджера я затронул не случайно. Не так давно большой резонанс вызвал отказ Игоря Ларионова взять менеджерские обязанности в сборной России на Олимпиаде в Сочи. Ваше отношение к его кандидатуре?

Ляпкин: Я думаю, что сейчас нашему хоккею нужен свежий, незамыленный взгляд. Полагаю, что кандидатура Игоря Ларионова была бы самой подходящей. Человек очень много отдал сил хоккею, отлично его знает. Назначение Ларионова могло бы стать самым разумным шагом на данный момент при подготовке к Олимпиаде в Сочи.

РГ: Вернемся к "Легендам хоккея СССР". Тренер у вас есть?

Ляпкин: Номинальный тренер имеется, это Николай Иванович Карпов. Но в принципе мы и сами прошли большой спортивный путь, а некоторые успели попробовать себя на тренерском мостике.

РГ: Уже знакомы с форматом турнира, на который поедете?

Ляпкин: Насколько мне известно, турнир будет проходить в течение трех дней по круговой системе с участием четырех команд - правительства Москвы, ХК "ГРАД", "Легенд хоккея СССР" и сборной ветеранов города Ниццы.

РГ: Выезд команды на зарубежный турнир - дело затратное. Кто вам помог в организации поездки?

Ляпкин: К счастью, у нас много серьезных партнеров из разных сфер бизнеса, которым небезразличен хоккей, его история. Надеюсь, что благодаря московскому правительству спонсоров у нас станет еще больше (улыбается). Ну а основные расходы на предстоящем турнире на себя взял наш генеральный партнер "ТЭН-Девелопмент", за что им большое спасибо от всех звезд.

РГ: Будете играть на победу, или все-таки главное - участие?

Ляпкин: У нас в крови - добиваться победы в каждом матче. Мы другого не знали в наше время. За второе место с работы могли снять весь тренерский состав. Так что настрой у нас соответствующий: побеждать в каждом матче, в любом турнире.

РГ: В ноябре прошлого года было объявлено о намерении создать Национальный музей хоккея. Вас к этому делу не привлекали?

Ляпкин: Меня лично - нет, но к самой идее отношусь очень положительно. Это наш хоккей, которому в этом году исполнилось 65 лет, он заслужил такой музей. У нас, наверное, больше всего сейчас в мире олимпийских чемпионов, чемпионов мира, которые должны быть как-то увековечены.

РГ: Если у вас для музея попросят аксессуар, не откажете?

Ляпкин: Разумеется, нет. Если Залу Славы в Торонто не отказал, то о чем речь здесь.

РГ: А что отдали канадцам?

Ляпкин: Перчатки.

РГ: Юрий Евгеньевич, а вообще вам известны какие-либо инициативы ФХР, КХЛ, направленные на поддержку ветеранам хоккея?

Ляпкин: КХЛ сейчас оказывает финансовую поддержку тем ветеранам хоккея, которым исполнилось 60 лет. Ежемесячно им полагается материальная помощь. Это признак того, что КХЛ не забывает о нас, что приятно. Без прошлого не будет достойного будущего.

РГ: Раз уж заговорили о КХЛ, за нынешним чемпионатом следите?

Ляпкин: Да, КХЛ смотрю регулярно.

РГ: "Регулярка" почти подошла к концу. Какие команды вам особенно понравились по ходу чемпионата?

Ляпкин: Все играют со спадами: одни проваливаются, другие вылезают. Жду, что плей-офф расставит все по местам.

РГ: Фаворитов плей-офф не назовете?

Ляпкин: Фавориты все те же, но угадывать - дело неблагодарное.

Видимо, специально к 50-летию сотрудники Международной федерации хоккея (ИИХФ) включили Владимира Крутова в европейский Зал славы, штаб-квартира которого находится в Швейцарии, в Лозанне. Он стал последним из всей знаменитой первой пятерки ЦСКА и сборной СССР времен Виктора Тихонова, внесенным в этот почетный послужной список. Но вот чего уж точно нельзя сказать, что он был последним в этой пятерке. Скорее наоборот, первым, внутренним мотором, заводилой…

ФУРШЕТ ВМЕСТО ДРУЗЕЙ  
Торжества по поводу включения Владимира Крутова в Зал славы ИИХФ проходили по ходу майского чемпионата мира в Германии… Впрочем, собственно ничем сверхъестественным Фазель и его «крупные» хоккейные боссы, как всегда, не удивили…  
– Да какие там торжества! – в кулуарной беседе сокрушался Крутов. – Так, пригласили будто бы на междусобойчик каких-то своих гостей, причем никого из нашей первой пятерки не было. Показали небольшой ролик про меня, минутки на полторы, и вручили статуэтку… И все… Только фуршет по окончании «чествования». Я-то думал, все будет куда пышнее. Но видно такова судьба чемпионов. Когда они в минутах славы – им некогда. А когда сходят – не до них…   О СПАРТАКОВСКОЙ УЛИЦЕ  
Самое поразительное, что сейчас известный всей хоккейной общественности нападающий Владимир Крутов живет на… Спартаковской улице. Недавно отпраздновавший 50-летие именитый спортсмен, когда я ехал к нему на встречу, сказал мне свой адрес, не забыв добавить, что его дом напротив новой, буквально только отстроенной футбольной «Арены Химки». Признаться, я призадумался. Ну а будь на моем месте кто-нибудь из давних поклонников великолепной армейской команды и, в частности, крутовской пятерки (точнее, ларионовской, как ее называли в ту пору), он бы наверняка несказанно удивился. Как это, Крутов – ярый цээсковец, коренной воспитанник школы и в кои-то веки связал свою судьбу с непримиримым соперником?!
Как оказалось, все гораздо тривиальнее… – Ну так цээсковской улицы-то еще не придумали, – с невозмутимым видом и присущими из хоккеистов лишь ему, Крутову, круглыми глазами, и, конечно же, добродушнейшей улыбкой, Владимир Евгеньевич и в этом диалоге вышел сухим из воды. Как и подобает победителю и чемпиону…   ОТБРОСИВ НЕЖНОСТИ В начале встречи я выдал Крутову пачку газет «Футбол.Плюс.Хоккей», снабжая каждый номер краткой сентенцией о его содержании. Евгеньич, как его любовно называли игроки армейского клуба в пору тренерского куража, с любопытством смотрел на них, внутренне, как показалось, блаженствую по поводу публикации заметок с его комментариями. И лишь когда зашла речь о номере с юбилеем одного известного спартаковского героя, Крутов проявил себя и в роли знатного артиста. Даже не стал разворачивать экземпляр, чуть ли не отмахнувшись: «Еще мне не хватало про спартачей читать. В такую-то жару…» По последней фразе было совсем нетрудно понять, кому и как до сих пор предан Крутов… В свои-то пятьдесят! Когда, как кажется кому-то сейчас, клубные пристрастия стираются, словно дорожная пыль… Выходит, не перевелись еще на Руси богатыри, верные одному клубу до мозга костей…   ОГОНЕК «ЛАГУНЫ» Мы встретились в кафе «Лагуна» как раз напротив «Арены Химки». За время почти пятичасового разговора, в котором участвовал и мой коллега из «Ф+Х» Сергей Чуев, был выпит не один бокал лимонада. Нынешним летом в Москве стоит ну просто дикая жара, словно в прерии. И с Крутова, когда он рассказывал нам о своей богатейшей спортивной биографии, признаюсь вам, в особо острые моменты шел пот, словно он и не уходил с хоккейной коробки… А знаете, мне ведь так и показалось, что Крутову надо было не уходить с площадки до сих пор. Почему-то уверен в том, что он и сейчас научил бы своим нестандартным трюкам и экстраточному скрытому пасу еще не одно поколение мальчишек. Да и нынешним мастерам КХЛ наверняка смог бы показать толику своего филигранного мастерства… КАК ТИХОНОВ СНЯЛ С ИГРЫ  
– А знаете, однажды Виктор Тихонов снял меня, – как кажется поначалу фразы, чуть ли не сокрушается Крутов. Хотя по улыбке понимаешь, что рассказывает с неприкрытым удовольствием. – Играли мы тогда с московским «Динамо», крайне принципиальным, а счет после первого периода был всего-то ничейным – 1:1. И снял меня только за то, что в концовке периода ошибся, и соперник сравнял счет…  
Если бы Славка Фетисов с Касиком (Касатоновым) не подсуетились и не подошли к Тихонову, так бы и не доиграл матча. Говорят ему: «Виктор Васильевич, вы что делаете?! Крутов у нас – самый заводной и несгибаемый. Носится как лошадь. Мы «Динамо» без него не обыграем!»  
Послушал их Тихонов, подходит в раздевалке ко мне. «Я, – говорит, – погорячился». Я в ответ: «Ну, Виктор Васильевич, что вы переживаете-то? Играть-то еще целых 40 минут, да счет-то какой? 1:1!  
В итоге победили мы 4:1. После матча встречаемся с Тихоновым глазами. Говорю тренеру: «Ну что вы кричали-то, Виктор Васильевич?!» – Да эмоции у меня, Володя, – открестился наш рулевой.   СКА ХОТЕЛ ПОЙТИ НА СГОВОР – Была у нас еще одна прелюбопытная ситуация. Ленинградскому СКА ну кровь из носу нужны были два очка, чтобы не вылететь из высшей лиги в переходный турнир. Это была предпоследняя игра в сезоне. Приезжают они в «Лужники» на раскатку – самоуверенные такие. Того и гляди, нас как пить дать обыграют. Это нам передали свои разведчики, позвонили из Дворца спорта. Мы-то в те годы раскатку проводили в финском ангаре в ЦСКА на Ленинградском проспекте… К тому времени старый дворец ЦСКА уже снесли – у него в 1981-м то ли одна из держащих опор подкосилась и рухнула, то ли бетонная балка крыши… Так вот, перед матчем нам в раздевалке установку дает Михайлов. Тихонов не мог при таких вещах присутствовать, а Борис Петрович как его помощник по долгу службы был обязан. Говорит, питерцы нам как младшие братья, армейцы все-таки. Замялся, но все-таки вымолвил, что эту игру мол, так и так, мы должны СКА отдать…  
Ну а что мы, люди военные… И уже чемпионы Союза в очередной раз. Идем из раздевалки на лед. Смотрю, на правительственной трибуне в Лужниках – сплошь маршалы да генералы, приехали на СКА посмотреть. Тогда так было положено – хоккей был правительственным видом спорта. Так вот, после разминки уходим с площадки. Идем мимо болельщиков. Большие ворота пока еще не отрыли, и мы по очереди шли под трибуны рядом с бортиком. И надо же такому случиться. Один защитник был в СКА, Боря Боков. И тут его кто-то из зрителей подначивает: «Ну что, Боря, сейчас пролетите, как фанера над Парижем?! Как сыграете-то?» – Мы? – завелся Боря. – Да мы этот гребаный ЦСКА сейчас в одну калитку разнесем, как червяков растопчем… Шелупонь… Бокову не повезло. Следом за ним шел Михайлов…  
Заходит Борис Петрович в нашу раздевалку – хмурый. Туча в грозу и та светлее. Ни слова не проронил сперва. Ну а потом как разнесет: «Так! Играем сегодня в полную силу! Никакой отдачи очков!» Ну прошел бы Боря Боков мимо этого болельщика, так и отдали бы мы им игру. Но вот ведь судьба распорядилась иначе. Проходит первый период – мы впереди 7:1. У всех генералов – фуражки набекрень. Они-то, видимо, думали, что мы игру отдадим. Ан, нет! Ну а что, мы сами что ли себе будем забивать? С какой стати? После таких-то слов? Ленинградцы и красную линию-то почти не переезжали. В итоге мы выиграли у СКА, по-моему, 8:3… В итоге Тихонов в раздевалку заходит – зеленый… Он же в тот вечер на трибунах в одной ложе с генералами сидел…   «ТРАКТОР» ОБЫГРАЛ НАС САМ  
– Еще был случай в Челябинске. «Трактору» тоже два очка нужны позарез. Один их известный вратарь и два ветерана – защитник и нападающий – пришли к нам и предлагают сдать матч. Мол, мы в долгу не останемся… Фетисов и Касатонов – ко мне. Почему я все должен был решать? Последней инстанцией, что ли, меня назначили?!  
Я, только узнав, встаю в позу: Как так, мы что, продажная команда?! Если мы – нормальная команда, то у нас должно быть уважение перед самими собой. Или наши защитники и вратари должны сами падать и открывать ворота? Совесть потом не проснется? Нет, ребята, если они хотят выигрывать – то пусть сами стараются. И матч тот в Челябинске мы не отдали. Но проиграли – 2:3. Очень уж велико было желание победить у игроков «Трактора»… ДЕБЮТ ПРОТИВ «КРЫЛЬЕВ» В 17 ЛЕТ   – Помните, когда вы дебютировали в ЦСКА?
– Конечно! В марте 1978 года в игре против «Крыльев Советов». Я тогда вышел в четвертом звене вместе с Поповым и Волчковым. Звеном мы выиграли 4:1, правда, я ничего не забил…  
Тот матч показывали по телевидению. На следующий день я пришел в школу – на Кутузовском проспекте. Мне было только 17 лет, и я заканчивал 10-й класс. Поверьте, на меня ребята смотрели с таким уважением, будто бы я – национальный герой.   МАЛАЯ РОДИНА   – А родились вы…
– На улице Чайковского, на Арбате. Неподалеку от моего дома – посольство США. Это и есть моя малая историческая родина. Я, отец, дед и мы с моим старшим братом Сашкой жили в одной комнате. Там, во дворах, и начиналась моя спортивная карьера. Соседка как-то подарила мне «гаги» размеров на пять больше. И я в четыре года уже щеголял на них по льду… Ну а чуть позднее, когда мне было лет девять, мы переехали на Кутузовский. Жили возле стадиона «Метеор», где я играл летом в футбол, а зимой в хоккей – и с шайбой, и с мячом. Сашка старше меня на три года, и его сразу же записали в секцию, играть за ребят 1957 года рождения. Ну а тренером в «Метеоре» был Владимир Николаевич Голубев. В свое время он на серьезном уровне играл в футбол за «Динамо». И как-то раз в матче против «Торпедо» во главе со Стрельцовым ему нанесли тяжелую травму. Он мне показывал шов – по всей ноге. Ему шипом на ногу наступили, а ведь они в то время были металлическими. Голубев и стал моим крестным отцом, первым тренером. Пока Сашка тренировался на коробке, я рассекал на коньках на огромном льду залитого футбольного стадиона. Увидел он меня, подходит и говорит: «Завтра приходи на тренировку!» А мне всего-то лет десять, не больше. Вот, думаю, счастье-то привалило! Первый сезон отыграл в команде с братом. В прямых щитках из картона, даже без чашечек. Играли по второй группе на первенство Москвы – против «Мясокомбината», Салюта», «Красного Октября», «Авангарда» и других. На следующий год меня перевели в команду на год моложе, и я выступал за «Метеор» 1958-го года. В таких вот баталиях меня и заприметил покойный ныне великий детский тренер Юрий Александрович Чабарин. В ту пору наставники из школы ЦСКА ездили и просматривали способных ребят. И, признаться, тогда было из чего выбирать. Брату Сашке передали записку: «Тренировка в ЦСКА тогда-то. Начало во столько-то…» Я в ответ на семейном совете – «Не поеду!» Как раз мне только-только новые коньки в «Метеоре» выдали. Из свиной кожи, сапожками. Тяжелые, правда, они были. Килограммов пять, наверное. Юрий Александрович в ЦСКА тренировал 1958-й год и поначалу подумал, что я тоже 1958-го. Под его началом играли Слава Фетисов, Иван Авдеев. Это потом они уже разобрались, что я 1960-го, который тренировал Валерий Павлович Стельмахов. Мать же настаивала: «Поехали в ЦСКА!» В итоге ее слово и оказалось решающим…   ГОРОДОШНЫХ ДЕЛ МАСТЕР   – А у меня-то на «Метеоре» и футбол, и два хоккея – с мячом и шайбой, и городки еще! – вспоминает Владимир Крутов. – Что вы?! У меня свои биты были, кернер личный и даже ключ от раздевалки городошной! Как-то раз совпали полуфинал городошного первенства Москвы и футбольный матч. Я искренне городки любил. Вспоминаю до сих пор, как песочек разглаживали на площадке до микронов, как бережно хранили новые городки, остававшиеся от соревнований. И отказать ребятам не мог. Говорю отцу: «Я в футбол играть сегодня не буду!» Отец мне на это: «Что? Я тебе покажу городки! Ну-ка марш на футбол!» Мы должны были становиться чемпионами Москвы. Но отца ослушаться нельзя. Городошники, помню, сильно на меня обиделись. Я же летом стал играть только в футбол…   СТРАСТЬ К РУССКОМУ ХОККЕЮ   Ну а зимой любил и хоккей с мячом! Я же на скорости, на финтах играл. Что там этих защитников не обкатить, которые задом еле катят! Вот только ну никак не научился бить по этому мячу так, чтобы он верхом летел. Ну и все равно по пять за игру забивал. Вот после одного из таких матчей и случился казус. Нет, чтобы мне переодеться и уйти тихо задворками. Так я на переднем плане. Ну а тренер из команды соперников меня узнал и заявляет: «У вас подстава!» К тому времени ведь я уже в ЦСКА тренировался. На что наши метеоровцы ему отвечают: «Так Крутов же там шайбу гоняет, а не в мяч!» Команда, игравшая против нас, была одним из лидеров. Мы выиграли – 7:2, но нам в итоге засчитали поражение…   ТРЕКЛЯТЫЙ «МЯСОКОМБИНАТ»   И в хоккее то же самое было. Играли с «Мясокомбинатом». Тоже сильная команда, и меня опять-таки просили выручить. Я вышел за «Метеор» 1959-го. Забросил четыре, еще одну положил почти на ленточку, а мой партнер добавил. Победили – 5:2. Нам же после игры: «А ну-ка покажите заявку!»… Ну, думаю, началось. Так наши быстро сориентировались. Спрятали меня в какую-то будку. Там был такой Пал Палыч. Снял с меня коньки, форму и говорит: «Сиди смирно! Мы сейчас тебе чайку, бутербродиков организуем. Ты только жуй, да попивай!» Так и пришлось играть в молчанку. Зато хоть наелся вдоволь…   НЕ ДАЛИ ОТКРЕПИТЕЛЬНОГО… Ну, а чтобы окончательно перейти в ЦСКА, требовалось открепительное письмо от «Метеора». Так Голубев ну никак не хотел меня отпускать. Наотрез отказывался! «Ты, говорит, у меня такой один!» Я ведь не только во всех видах спорта играл, да еще в 12 лет судил матчи среди цеховых коллективов и по хоккею, и по футболу. А ведь они-то, мужики, поддадут еще перед матчем, да бьются не на шутку! Так что все там было всерьез. И судье крепкое словцо доставалось. Я-то в душе радовался. До ЦСКА нужно было еще минут 35–40 пилить. Сперва – на электричке от «Филей» до «Беговой», а дальше на трамвае до Ленинградского проспекта. Но судьба распорядилась-таки в пользу ЦСКА. Голубев все-таки вызвал меня и позже и говорит: «Иди-ка ты, Вовка, в свою армию! Ну что ты у меня до мужиков доиграешь, а дальше куда? Перспектив в спорте нет. Сопьешься разве что с этими цеховиками…»   ДО ВОСЬМОГО КЛАССА – БЕЗ ТРОЕК   – Ну а в школе вы как учились? Удавалось ли совмещать с занятиями спортом? – Вплоть до восьмого класса – без троек. Ну а потом уж весь был в спорте, куда там! Помню, как сочинение писал на выпускном экзамене. Сижу, пишу… В приемной комиссии – завуч. Ну а я до того пригласил ее мужа, заядлого хоккейного болельщика, на товарищеский матч с канадцами, в котором сам за ЦСКА выступал. По знакомству купил у девчонок в кассе десять билетов и два из них ей передал. Так я подхожу к завучу со своей писаниной и говорю: «Не надо мне ничего, только троечку поставьте…» Она мне в ответ: «С ума сошел, Крутов? И ты шесть часов здесь ради троечки сидел?» Я вышел в коридор, спустился на первый этаж. Она прибегает и в ужасе: «Быстро ко мне! Давай-ка, братец, все исправляй». Оказалось, что у меня только на первой странице тринадцать ошибок… Зато на экзамене по истории мне пришлось тяжко. Мы на уроках в картишки играли, и историчка пообещала вызвать родителей в школу. На консультации я поступил некорректно, прикрывшись своим ангелом-хранителем. Мол, зачем вы про родителей? Завуч запретила их вызывать! В ответ она мне пригрозила: «На экзамене у меня поплачешь!» Достался мне билет про 7-й съезд РСДРП. Ну, думаю, не отвечу. Завуч ко мне рядом подсела и говорит: «Ты что, хочешь, чтобы меня посадили? Ну-ка все зачеркивай» И начинает мне шептать… Я вышел, ответил блестяще и на первый, и на второй вопрос. Ну а историчка мне начинает дополнительные вопросы задавать: «Скажите, в каком году произошла Парижская коммуна»? Так завуч тут и говорит: «Крутов на все вопросы ответил. Свободен!»   – Канадцев-то вы хотя бы победили?
– 5:1 выигрывали, а в итоге – 5:6 попали! Наверное, мужу завуча нужно было бы еще билеты доставать. Но школу я окончил, и понесли вдаль мои хоккейные университеты…

Олимпийский чемпион 1988 года Илья Бякин поведал о праздничной атмосфере олимпийского Калгари 22-летней давности.

Олимпийский чемпион по хоккею, трехкратный чемпион мира, победитель Игр доброй воли Илья Бякин 2 февраля отпраздновал свое 47-летие. Накануне старта Олимпиады в Ванкувере бывший защитник «Спартака», ЦСКА, «Автомобилиста», сборной СССР, поигравший в НХЛ, Бякин вспомнил, как готовился к Калгари-1988, упомянул про олимпийскую атмосферу.

– Какое у вас мнение по поводу нынешней системы проведения хоккейного турнира (первые четыре команды из трех групп выходят в 1/4 финала напрямую, а остальные восемь сразятся еще за четыре путевки в плей-офф – прим. «Газеты.Ru»)?
– Для выявления сильнейшего это неправильная формула турнира. А для зрелищности и фактора неожиданности это, видимо, верно. Что меня не устраивает? В четвертьфинале можно проиграть матч случайно, на игру могут повлиять какие-то факторы, из-за которых можно лишиться права вести борьбу за медали, что обидно. Эту систему мы ощутили на себе на чемпионатах мира. На каждый матч настраиваешься, как на финал. На каких-то играх сил выплескивается больше, как это было в Турине, когда наши выиграли у канадцев в 1/4 финала, а потом проиграли финнам. Каждый матч в плей-офф теперь, как финал, очень сложно себя как-то настроить в этом плане, и фактор везения нам бы сейчас не помешал. – В сборной СССР при вас был ли такой дядька-наставник, которым сейчас в Ванкувере может быть Сергей Федоров?
– Конечно был – Вячеслав Фетисов.
– Какие ощущения вообще у вас остались от Олимпиады в Калгари?
– Вы знаете, к тем Играм мы начали готовиться за 2,5 месяца. Был проведен очень серьезный отбор. Мы столько сидели на сборах, после чего не выиграть турнир, думаю, было невозможно. Нас хорошо подготовили, и мы подошли к Олимпиаде во всеоружии.
– Одно дело, жить в отеле во время чемпионата мира, а другое – в Олимпийской деревне. Разница в бытовом плане наверняка чувствовалась.
– Олимпиада в Калгари – выше этого турнира я не видел. Все было супер, в бытовом плане все было гораздо сильнее, чем на чемпионатах мира. Ощущение праздничности, все болеют друг за друга. Кругом общение, знакомства, чувствуешь, что представляешь всю нашу страну. – Перед этой Олимпиадой ощущается большой ажиотаж, о хоккейном турнире много пишут. Было ли такое перед Калгари? И если нет, то не завидуете?
– Мы чего-то такого не ощущали, поскольку находились в закрытой обстановке, сидели на сборах. Приезжали какие-то корреспонденты, но обстановка была не такая, как сейчас. С одной стороны, это не отвлекало. Была один раз только пресс-конференция. Конечно, такое освящение нужно для болельщиков, просто в те времена система в этом плане была неусовершенствованная. Но выигрывать это нам не мешало. – Какая из наших команд на протяжении трех последних Игр в Нагано, Солт-Лейк-Сити и Турине понравилась больше всех?
– В Нагано я до последней минуты не верил, что мы не сможем пробить Доминика Гашека. Такое бывает очень редко. В финале не забить ни одной шайбы – особенно для нашей сборной. Чтобы нас переиграл один человек, такое бывает очень редко, но это случилось. А если брать другие турниры, то мне показалось, что в них такой команды, как в Японии, чтобы все были друг за друга и делали одно дело, не было.

Двукратный олимпийский чемпион Владимир Лутченко, посетивший матч в Раменском, почему он оказался на стадионе, за кого болеет, а также выделил клубы, которые будут бороться за Кубок Гагарина в грядущем хоккейном сезоне.

– Какими судьбами на матче, Владимир Яковлевич?
– Так я вырос здесь, в Раменском. Тут, кстати, когда-то стоял старый стадион, неподалеку – хоккейная коробка. Я играл за юношескую команду «Сатурна» – в футбол, в хоккей, в баскетбол! Это уже потом пошел в ЦСКА, в 14-летнем возрасте.

– Часто на футбол выбираетесь?
– Стараюсь. Сестра у меня тут живет. Приехал проведать. И, пользуясь случаем, захотел посетить игру, встретиться со старыми друзьями.

Мне очень нравится нынешний стадион. Приятно сюда приходить, отдыхать. И воздух хороший (смеется).

– Болеете за кого?
– Конечно, переживаю за «Сатурн». И еще – за ЦСКА, естественно.

– В последний раз когда на трибунах здесь присутствовали?
– Кажется, 2-го мая. «Сатурн» с «Рубином» встречался. 0:5 проиграли. Откровенно говоря, я тогда после четвертого гола уехал. Очень расстроился. Это еще при предыдущем тренере было – Юргене Ребере.

– Согласитесь, с приходом Андрея Гордеева команда преобразилась…
– Так ведь обстановка в команде стала благоприятной для работы. Это сразу ощущается. Да и результаты говорят сами за себя. Тренер горит желанием! Почаще надо молодым доверять!

– Давненько, однако, вы на стадионе в Раменском не появлялись…
– Был в длительной командировке по хоккейным делам. Можно сказать, только что приехал.

– Куда ездили, если не секрет?
– Сначала присутствовал на драфт-аукционе в Монреале, потом переехал в Бостон.

– И как вам итоги нынешнего драфта?
– Если говорить откровенно, то сейчас у нас ярких юниоров нет. Лучшего выбрали под 14-м номером.

Вот ребята, которые родились после 15 сентября 1991 года – там есть много талантов. Но их драфт охватит уже в 2010-м.

– А в футбол сами играете?
– Нет, только в хоккей. У меня были проблемы с коленом. Если играть в футбол – большие нагрузки получаются. Кататься легче (улыбается).

– Недавно, между прочим, видел здесь на игре нынешнего защитника ХК МВД Андрея Скопинцева…
– Неудивительно. Сюда многие хоккейные люди приезжают. Были тут известные игроки из Воскресенска, они и в НХЛ выступали: Герман Титов, Валерий Зелепукин. Приходил и Вадим Епанчинцев, который теперь будет в московском «Динамо» играть.

А в соседнем секторе – видите? – сидит наш известный специалист из Электростали Владимир Мариничев. Тоже приехал поболеть!

– Рискнете прогноз на футбольный сезон сделать?
– Ну, я же не специалист в футболе! Хотя очень хочу, чтобы «Сатурн» как можно выше в турнирной таблице поднялся.

– Про грядущий хоккейный сезон что скажете?
– Интересный сезон предстоит. Много громких приобретений команды сделали. Федоров, Пелтонен, Гудлер, Сергей Зубов…

Правда, сложное, как мне кажется, положение у ЦСКА – идет эта тяжба с Широковым и Паршиным. Все-таки с нападением у армейцев дело не очень хорошо обстоит.

– Как считаете, у нового главного тренера ЦСКА Сергея Немчинова все получится?
– Искренне ему этого желаю. Он мне нравится. И как игрок, и как человек. Да и как специалист он успел себя хорошо зарекомендовать по работе с юниорами.

– А кто поведет борьбу за Кубок Гагарина?
– Ой, немало команд усилилось! Уфа, «Магнитка», Ярославль, Казань, «Динамо». Конечно, мне хочется, чтобы ЦСКА тоже включился в борьбу. У нас всегда была одна историческая задача – первое место. Тем более, сейчас Слава Фетисов – президент клуба! Будет вселять уверенность в молодых игроков. Это же имя!

Троекратный чемпион мира Виктор Шалимов, звезда хоккея СССР рассказал о своей школе на "Арене Мытищи" и и о том, почему дети и подростки любят играть в хоккей.

— Виктор Иванович, несколько лет назад вы задумывали с товарищами хоккейную школу в Мытищах – теперь она есть. Сколько времени существует, какие успехи и какие трудности?
— Школе при спортивном клубе Атлант почти три года, и задумывали ее, когда начинали строительство ледового дворца «Арена Мытищи». Решили, что нужно делать свою школу. Первоначально мы вели набор в школу. Мытищи, Москва, Королев, Сергиев Посад – из многих городов приезжали дети, записывались в нашу школу хоккея. Сейчас уже ведем отбор. Желающих стало больше, чем мы можем принять. Школа относится к Московской области, и у нас здесь центральное подразделение. Отделения школы разбросаны по разным городам Подмосковья, где есть дворцы спорта. Особых трудностей при открытии хоккейной спортивной школы не было. Единственная трудность – нехватка льда. Но, благодаря сотрудничеству с администрацией города и с менеджерами Арены Мытищи, все проблемы успешно решали, дети-то у нас занимаются бесплатно.

— Когда можно начинать учиться хоккею?
— В этом году набираем детей 2005 года рождения, им сейчас 4-5 лет. Сейчас все есть для таких малышей: и коньки, и маленькие клюшки, и одежда очень красивая. В отборе детишек в школу хоккея участвуют тренеры, отбирают в группы по возрастам. Принцип отбора - по способностям. Мы даем им покататься, просто так, без формы. В процессе смотрим: есть ли задатки, как ребенок катается, как равновесие держит. Но самое главное – чтобы ребенку нравилось, чтобы он хотел заниматься. Есть же дети – сидят дома, собирают Лего, в компьютер играют, а есть – шустрые, которые на месте не усидят и минуты. И со временем видно, что ребенок на коньках активен, что-то начинает выдумывать – возьмет клюшку как автомат, постреляет из нее. Интерес и активность – основные качества для отбора малышей. Если ребенок постарше, то чаще бывает, что родители больше него хотят, чтобы он хоккеем занимался. Но если ребенок сам не хочет, он развиваться не будет.

— Как строится командная работа в школе, ведь важно, чтобы дети могли играть в команде, вместе?
— Есть у нас специалисты-тренеры, они опытные, в свое время институты физкультуры закончили. Они занимаются с детьми по специальным методикам. Тренер смотрит: кто лучше играет в защите, а кто – в нападении; кто – центральный, а кто – крайний. Как в любой спортивной школе, не только хоккейной. В баскетболе, например. В школе проводим теоретические занятия. У нас есть много видео-пособий: обучение владению клюшкой, силовые приемы в хоккее, обучение катанию лицом вперед, спиной вперед. Видео-пособия помогают в занятиях. Тренер им рассказывает, показывает, вместе повторяют приемы. Дети занимаются не только на льду. В залах проходят занятия гимнастикой и акробатикой, разными подвижными играми, общей физической подготовкой. Перед выходом на лед они разминаются, готовятся – растяжки, ускорения, прыжки.

— В каком возрасте дети понимают правила игры в хоккей?
— Они понимают быстро. Правилам учит тренер. Например: вперёд шайбы вот за эту линию нельзя заезжать. Все правила не так уж сложны – дети легко усваивают. Хулиганят, естественно.

— В каком возрасте можно понять, что ребенок сможет играть в хоккей профессионально?
— Понять это очень сложно. Бывает так, что ребенок в 12 лет лучше всех остальных выглядит на хоккейной площадке, а с возрастом, через два года, теряет интерес и перестает развиваться в хоккее. А его товарищ – наоборот, за эти два года продвинется и станет играть лучше. В 17-18 лет видно, сможет ли парень заниматься хоккеем профессионально. Особо талантливых видно и в 16, и в 15 лет

— По каким признакам видно хорошего хоккеиста, и кто играет лучше всех из молодых хоккеистов школы?
— Как игрок движется, как играет, как вписывается в командную игру. Если взять, послушать трех пианистов, можно ведь сказать, кто играет лучше. Хорошего пианиста слышно, хорошего хоккеиста видно. У нас в хоккейной школе занимается порядка семисот человек, все разного возраста. Мне трудно сейчас сказать, кто из них играет лучше всех. В нашей хоккейной школе 10 возрастных групп. Занимаются группы 5-6 раз в неделю. Даже перед школой, в 6-7 утра приходят, тренируются, потом идут в школу. Родители детей привозят, кто может.

— Сложно ли было организовать турнир на кубок вашего имени?
— Сложности были, но небольшие. Помогал глава города Александр Михайлович Казаков. Андрей Евгеньевич Веревко сделал так, чтобы никаких проблем у детей не было. Все хорошо организовано, и с питанием на Арене тоже хорошо. Проживание организовали в пансионате «Клязьма», приняли все команды из других городов.

— Какие команды вы можете отметить?
— Для такого юного возраста я бы не стал отмечать команды. Самое главное, что они приехали, собрались вместе, играют. Команда Спарта приехала из Литвы, проиграли. Но в Литве, например, нет хоккея почти. Из Ангарска команда играла неплохо, сибиряки хорошо развиваются. Долететь из Ангарска (Иркутская область) – уже большое дело. Калининградская команда Янтарная звезда, наш Атлант – играют неплохо! Но самое главное – мы дали возможность играть на турнире. Цель турнира – дать детям возможность играть в хоккей, соревноваться. Команды здесь в одном пансионате живут, общаются помимо игры. У команд уже есть и болельщики – друзья, родители. Зрителей немного, но на матчах таких много и не бывает.

— А бывают травмы? Я вижу, что все дети в масках играют.
— Сейчас это обязательно, такие нормы. Был случай на турнире: мальчик получил трещину руки, силовая борьба была, упал.

— Почему дети хотят играть в хоккей?
— Все зависит от возраста. Маленьким просто нравится играть. Становятся постарше – им интересно попасть в какую-нибудь команду юношескую. Подростки понимают, что если они попадут в юношескую команду супер-лиги, смогут зарабатывать. В команду мастеров можно попасть и в 17, и в 18 лет. Были случаи: особо талантливые попадали в команду мастеров и в 16 лет.

— Какие причины недавней победы Российской Сборной в чемпионате мира по хоккею?
— Мы выиграли – вот основная причина. Но для меня это событие не является чем-то особенным. Я не помню точное число: канадцы были 24 раза чемпионами мира, мы, сборная России и СССР, уже 25 раз. Так что побеждать в хоккее для нас естественно. Другое примечательно – мы окончательно преодолели 15-летний перерыв, за время которого у нас не получалось победить на чемпионате мира по хоккею. Сейчас мы второй год подряд чемпионы мира по хоккею. Я вижу в этом возвращение наших привычных позиций. А почему так происходило – много причин. Многие ведущие игроки уезжали за рубеж. При распаде СССР была образована сборная России, на все это нужно время. Сейчас сменилось поколение, появились хорошие команды и новые игроки. Для хороших игроков, тренирующихся в связках в своих клубах, достаточно недели чтобы в составе сборной подготовиться к чемпионату. Мастера сильны на своих позициях.

— Если сборная будет тренироваться вместе месяц, это усилит ее результаты?
— Ну а куда уж выше? Уже – чемпионы мира!

— Как можно привлечь интерес к детскому хоккею?
— Например, вот такие турниры проводить. Наша задача – популяризовать детский хоккей. Вот такой чемпионат, как раз, может дать толчок к развитию хоккея. В той же Литве, в Рокишкисе построят ледовый Дворец – будет, где мальчишкам заниматься. Спорт вне политики, как объединял, так и будет объединять людей.

— А у вас есть дети? Занимались они хоккеем?
— Сын есть, он занимался хоккеем, но продолжать не стал. Сейчас занимается развитием гольфа в стране.

— Вы человек очень спокойный. А бывает, что активно болеете за свою любимую команду?
— Я, в основном, переживаю все внутри. Может, это и не очень хорошо, может, надо выплескивать наружу, но как уж есть. Есть у нас команда Легенды Хоккея СССР, я играю.

— Моя хоккейная карьера закончилась, когда мне нос шайбой разбили… Знаете, во дворе ящики как ворота ставили и в хоккей играли.
— Да, в детстве все так играли. А вот моя спортивная карьера началась, когда меня маленького дядя взял на футбол, посадил возле штанги, и попали мне мячом в лицо. С тех пор, наверное, я и стал спортсменом.

Его жизнь похожа на роман. Опиши, впрочем, кто-то историю жизни 42-летнего Виталия Прохорова - такому писателю не поверили бы. Сказали бы - слишком литературно, мол, так не бывает. Наверное, действительно - не бывает. Прохоров, олимпийский чемпион-92, бывший капитан сборной, оставил хоккей и стал генеральным директором завода. Не олигархом - но человеком обеспеченным.  Жить бы ему да жить в большом бизнесе, но Прохоров по доброй воле все круто переменил. На два года уехал на Валаам. В монастырь. А сейчас он снова в хоккее. Тренирует фарм-клуб "Крыльев Советов". Говорит, что счастлив. Кто скажет - последний ли это вираж?

ОСТРОВ ВАЛААМ
-- Два года на Валааме - не рядовой поворот в судьбе.
-- В какой-то момент понял: надо менять жизнь. Недостаточно лечь в больницу или уехать в Карловы Вары - нужен был остров и монастырь. Хотел ограничиться годом, но оказалось, что этого мало. Остался на второй.
-- Почему именно Валаам?
-- Все началось с того, что несколько лет назад приятели подарили книгу о Валааме. Они спонсоры монастыря или, как называют таких людей на острове, благодетели. Время от времени ездят туда отдыхать, молиться, - и меня постоянно тянули с собой. Я отнекивался. А потом как-то листал эту книгу, и - осенило: "Надо туда, на Валаам".
-- Но просто так не приедешь?
-- Нужна рекомендация от священника или благодетеля храма. Без нее на Валааме остаться нельзя. Меня как раз эти приятели и рекомендовали.
-- Друзья знали, куда вы собрались?
-- Никому не рассказывал, разве что самым близким. Кто-то до меня дозванивался - тоже ничего не объяснял. Говорил: "Приезжайте в гости…"

-- А по Москве много слухов ходило.
-- Я в курсе. Знакомые футболисты стеснялись прямо у жены спросить - говорили вкрадчиво: "Мы слышали, Виталик умер?" Нет, отвечала. Пока жив. У меня был на Валааме мобильный, лишь номер я сменил. Мало кто знал.

-- Как жене объяснили поступок?
-- В тот момент мы жили порознь, хотя официально развод не оформляли. Рассказал Алене о своем желании - отнеслась с пониманием. Так же, как родители. А с женой сейчас мы снова вместе.
-- Родители - верующие?
-- Отец, как настоящий коммунист, был атеистом. Но жил по заповедям Божьим. Не обмани, не укради, не предай, не прелюбодействуй… Это, считаю, гораздо важнее, чем бить поклоны в церкви, изображая праведника, но в душе им не быть.
-- На Валааме предлагали стать монахом?
-- Все знали, что у меня другая цель. Да там и не могут уговаривать вступить в братию. Сам должен к этому придти. Но я никогда не чувствовал, что монашество - мое призвание.
-- Кто-то узнал в вас олимпийского чемпиона?
-- Сначала на острове почти никто не знал, чем я занимался прежде - пока мое лицо не показалось знакомым одному иеродьякону.
-- Он оказался болельщиком?
-- Бывший хоккейный вратарь из Омска. Славный парень. К священничеству подходит, к сану.
-- За спортом в монастыре следят?
-- Еще как! Едва началась Олимпиада в Турине, сразу телевизор откуда-то принесли. Сидели вокруг - хоть и называли его "бесовским ящиком".
-- Чемпионат мира по хоккею смотрели?
-- На Валааме стояла специальная рота противовоздушных войск. У прапорщика и телевизор был, и тарелочка-антенна. И вот к московскому чемпионату мира я монахов собрал: "Поехали в роту". Там и болели - да как азартно!
-- Без матерка?
-- Им не положено. Однажды на острове я слышал матерное слово - монах в сердцах высказался. Прямо вылетело из него. Мужской же монастырь, он ревностно относился к присутствию женщин. А тут увидел одну. Вот и рубанул.
-- Хоть монастырь мужской, - женщины допускаются?
-- Были монашки. А в женском монастыре есть мужчины - послушники, иноки… В алтарь ведь проходить имеет право только священник-мужчина.
-- Чему научили два года на острове?
-- Я смог посмотреть на себя со стороны. В ограниченном пространстве Валаама это хорошо получается - когда каждый день встречаешься с одними и теми же людьми. Посмотрел на свою работоспособность. Этот период научил терпению. И еще чему-то.
-- Поражались собственной физической силе?
-- Иногда работал целыми сутками. Думал: откуда силенка-то? Часто помалу спал - проверял себя. Испытывал организм
- сколько он выдержит без сна?
-- Результат?
-- Трое суток спал по полтора часа. Потом свалился - дрых восемь часов. Интересно наблюдать за собственными всплесками энергии - то с ног валишься, то снова в порядке. Под кофеек. А приехал я с Валаама сильно похудевшим.
-- Из-за постов?
-- Да. В пост к мясу не прикасался - вот и высох. Уезжал в монастырь - весил 85 кг. Вернулся - 74.
-- Трудно было отказаться от мяса?
-- Когда все вокруг кушают квашеную капустку - ничего страшного. Окажись рядом мясная лавка, сложнее было бы удержаться. Сейчас я любое мясо ем, кроме свинины. Организм за два года в монастыре получил приличный стресс - будто спрашивал: "Что ты со мной делаешь?!" И отреагировал после возвращения по-своему.
-- Как? -- Очень быстро поправился. А потом снова похудел.
ТРИ ВОЛОСИНКИ В СУПЕ
-- Много на острове людей, которые, как и вы, едут туда на время работать?
-- Да. Встречал банкира, который на пару месяцев бросил все, и укатил на Валаам. Спецназовцев, прошедших "горячие точки". Кто-то отсидел в тюрьме за воровство, кто-то был наркоманом, кто-то спустил все состояние в казино… Даже бомжи попадались. Необычная публика.
-- Что можно вынести из общения с вором или убийцей?
-- Убийц, кажется, не было. Был питерский вор, который два года находился в розыске. Все это время скрывался на Валааме. В конце концов, его вычислили вместе с подельником. Приехал наряд милиции, и обоих в наручниках увезли на материк. На дорожку успели положить ребятам хлебушек и пирожки. О том, что они воры, естественно, никто не знал. Там вообще о прошлом мало распространяются. Особенно те, кому есть, что скрывать. Думаешь, перед тобой обычный работяга, который пришел к Богу. А на самом деле - просто в бегах. Или бывший уголовник, натворивший черт знает что.
-- Часто чувствовали фальшь?
-- Не без этого. Но ведь не скажешь: "Почему обманываешь?" Не принято. Я с мирскими мало общался. Больше - с монахами. Да и времени на досужие разговоры там нет. С утра до вечера крутишься как белка в колесе. Работаешь, молишься, читаешь.
-- Что читали?
-- Все. От учебников по русскому языку и физике до классической литературы и православных книг. В монастыре шикарная библиотека. Но особенно люблю Довлатова, каждый год перечитываю четырехтомник. Когда плохое настроение, рука сама к нему тянется. Открываю с любой страницы - и читаю как в первый раз.
-- Какие профессии освоили на острове?
-- Сперва хватался за все подряд. Лишь коров доить отказался. Не для меня занятие. Лучше уж целый день рубить дрова. Или в поле трудится. Выкорчевывать сорняки, собирать камни, срезать ветки... Вечером, правда, поясница стонет. Еще поваром был. Показал, дурак, что умею готовить, - вот меня и отрядили на кухню. А потом назначили банщиком. Монахи каждый день парятся - пожалуй, это единственное их развлечение.
-- Курить вам позволяли?
-- Да. Как с 18 лет начал, так и продолжал. Но самим монахам курить нельзя. Три заповеди: безбрачие, послушание перед Богом и отказ ото всего мирского.
-- Где жили?
-- В келье. Поначалу в двухместной, затем - один. На два месяца ко мне на Валаам приезжал сын. Васе тогда было 17 лет. Конечно, ему все давалось намного тяжелее. Зато получил обалденный… ох, извините за выражение, прекрасный опыт. Увидел мужскую среду, как трудятся люди. Причем бесплатно. Для сегодняшней молодежи это за гранью понимания - работать не ради денег, а во Славу Божию.
-- Сын вернулся в Москву другим человеком?
-- Да. Но жизнь все равно засасывает. Постепенно возвращаются старые привычки.
-- У вас - тоже?
-- Некоторые отпали навсегда. Для меня теперь недопустимо обсуждать человека за глаза. Стал за речью следить. Это мирскому человеку можешь ляпнуть: "Чего ты гонишь?". А у монаха спросишь: "Что имел в виду?"
-- Матом тоже ругаться перестали?
-- На острове - да. Ни разу не вырвалось. Однако с тех пор, как работаю тренером, иногда крепкое словцо слетает на эмоциях. Пытаюсь себя контролировать. Ничего брань не дает, - кроме осквернения души.
-- Вы же там и бороду отпустили?
-- Да, бородища была знатная. Как у Льва Толстого. Сын когда увидел, обомлел. Спросил: "Что это за дед?" Но когда в Москву приехал - сбрил. Зачем стращать народ?
-- Еще вернетесь на Валаам?
-- Второй раз оставаться там надолго не имеет смысла. Такого эффекта не будет. А вот на недельку приехать на остров в качестве гостя очень хочу. Скучаю по той тишине, уединенности. Природа на Валааме потрясающая. Вот только вода в Ладожском озере ледяная.
-- Лосей на острове, говорят, отстреливают?
-- Я не стрелял. Для этого охотники есть со специальной лицензией. Отстрел лосей - мера вынужденная. Одно время их количество явно превышало норму. Чтобы сохранить валаамские леса, лосей должно быть не более пяти.
-- Вы нашли в монастыре то, что хотели?
-- В чем-то - да. В чем-то - нет. Но тут много личного. Кое-что даже перед самыми близкими людьми открывать нельзя. -- Всегда знали, что у вас какой-то особенный внутренний мир - по сравнению с той средой, в которой находитесь? -- Что во мне особенного? Больше духовности, глубины? -- Нам показалось.
-- Вот что я вам скажу, ребята. Внутри мы все одинаковые. Просто я могу рассказать о каких-то вещах, которые другой не читал. А если и читал, то не всегда способен выразить это словами. Да у него, может, никогда и не спрашивали. Но внутренний мир у него такой же. К примеру, много теологических исследований посвящено Библии. Но вовсе не значит, что те, кто ее расшифровывают, понимают, как устроен этот мир. Кроме Всевышнего и его ангелов-хранителей этого никто не знает. Мы способны лишь догадываться.
-- Что-то мешает назвать себя абсолютно счастливым?
-- Счастье - понятие относительное. Как в анекдоте: "Три волосинки на голове - это мало. А три волосинки в супе - уже много…"
СЕМЬ ПЕРЕЛОМОВ НОСА
-- Возвращаясь с Валаама, - знали, что окажетесь в хоккее?
-- Мечтал. Прошлой осенью возглавил фарм-клуб "Крыльев Советов". Раньше постоянно думал - смогу ли работать тренером? Сейчас понимаю: это - мое.
-- Закончив карьеру хоккеиста, могли бы сразу пойти в тренеры?
-- Никто не предлагал. Зато друзья отыскали другой вариант. И я стал генеральным директором завода. Строительными материалами занимался.
-- Успели убедиться, что бизнес в России - штука опасная?
-- Опасность на каждом шагу. Хоть вроде бы и прижали проверяющие органы, ничего не изменилось. Мне товарищи из бизнеса рассказывают - приходят, как прежде, по пять человек, вытаскивают документы, вымогают деньги… У нас честно бизнес сделать очень тяжело. Даже если речь об обычной палатке.
-- Самая необъяснимая для вас ситуация в бизнесе?
-- У меня каждый день было такое, что за голову хватаешься: "Не может быть!" На производстве станок загорелся - я и не представлял, что они могут гореть. Если за пять минут не потушат, все производство полыхнет. 1200 квадратных метров. Как-то в два часа ночи звонок: опять пожар. Мы строили склад, а рядом загорелась будка гастарбайтеров. Пожарные ко мне: "Что будем делать?" А откуда я знаю? Но самая непонятная ситуация - приходит наряд из проверяющих органов и начинает говорить на своем языке. И я кое-как разруливаю момент. Научился ходить по кабинетам.
-- Что же вас не устраивало?
-- Не было удовлетворения и ощущения, что это - мое. Часть меня продолжала играть в хоккей. Хоть было нормально с деньгами, работа хорошая. Не многим спортсменам так везло, как мне. Зарабатывал гораздо больше, чем в хоккее.
-- Деньги вам просвета не давали?
-- Чуть-чуть заглушали тоску по хоккею. Я всегда был самодостаточным человеком. Но тут что важно? Не путать самодостаточность и гордыню. Мне совершенно не хотелось заниматься чем-то однообразным - это путь к унынию.
-- Главный совет от вас людям, которые только входят в бизнес?
-- Упорство. Терпение. Если что-то не получается - не надо все бросать. Успех приходит не за год и не за два.
-- Бывший ваш завод нынче процветает?
-- Понятия не имею. Интерес пропал. Слышал, что дышит и работает, но много людей сократили. -- Когда берете в руки собственные визитки, на которых написано "генеральный директор завода", - что чувствуете? -- В душе абсолютно ничего. Головой понимаю, что получил замечательную практику. Опыт ведения бизнеса - большое дело. -- Этот опыт не сделал вас недоверчивым человеком? -- Нет. Думаете, в хоккее не обманывают? Да на каждом шагу! -- Зарабатываете сегодня раз в десять меньше, чем во времена, когда назывались директором?
-- Это правда. -- Вам пришлось отказаться от каких-то привычек?
-- Конечно. Стал покупать меньше вещей, во многом себя ограничиваю. Смотрю: могу ли себе это позволить? -- Машину сменили?
-- Теперь у нас в семье один автомобиль. Прежде было две. -- Остались "Жигули"? -- Если б "Жигули" - меня убили бы дома…
-- Поработать в родном "Спартаке" хоть раз предлагали? -- Никогда.
-- Вас это удивляет?
-- Нет. На какое-то время я выпал из хоккея. Да и жизнь не стоит на месте. Если Прохоров куда-то исчез - кто его будет искать? Может, когда-нибудь вернусь в "Спартак", - не знаю, в каком качестве.
-- Ваш свитер висит в Сокольниках под сводами дворца. -- Спасибо, подняли полгода назад. На матче с "Нефтехимиком". -- Владимир Викулов отказался приезжать, когда в ЦСКА поднимали его свитер. Вы приехали?
-- Конечно. Очень трогательный момент. -- К какому из собственных матчей возвращались памятью последний раз?
-- Долго вообще не вспоминал. А недавно подарили книжку про "Спартак". Листаю - вот, такой-то год. Сразу из тумана выплывают какие-то силуэты, обрывки игр.
-- Вы были капитаном сборной. На улицах узнают? -- Уже нет. Это было давно. Да и не считаю себя великим хоккеистом.
-- А каким?
-- Известным. Классным хоккеистом, но эталон для меня - тройка Макаров - Ларионов - Крутов. Или Кожевников, например. Шепелев, Капустин. Я выжал не сто процентов. Может, жалел себя.
-- Свитер сборной России у вас сохранился?
-- Нет. Когда перевозил вещи из Швеции в Россию, в фуре лежали семь маек из клубов, в которых играл. Все украли. Удивительные люди.
-- Почему? -- Потому что и антикварную мебель, и дорогие часы не тронули.
-- От олимпийского чемпионства кроме медали что осталось?
-- Эта медаль - палка о двух концах. Она дает имя, но подыгрывает твоему тщеславию. Как становишься чемпионом, - и вот оно, тщеславие, рядышком. Внимательно понаблюдайте за людьми, которые что-то выиграли. Молодец, если вовремя себя поймаешь - доходит, насколько это глупо.
-- Глупо?
-- Ну разумеется. С любым человеком нужно общаться на равных. А если собственное тщеславие не удавишь - будешь оскорбляться на любую мелочь. Тебя чуть задели - вспыхиваешь.
-- С вами это тоже бывает? -- Да. Но в мои годы затевать кулачный бой или перебранку нелепо. -- Раньше вы ввязывались в драку легко. В мордобое чувствовали как рыба в воде. Но потом вдруг - словно отрезало. -- Что-то до меня дошло. Сейчас хоккеистов учу: злость и характер - это хорошо. Только чувствуйте грань, когда вас откровенно провоцируют. Один эпизод из карьеры до сих пор перед глазами. Осталась горечь. На Кубке "Балтики" я был капитаном сборной, мы проигрывали 1:2 чехам. До конца две минуты, я от бессилия кинулся драться - получил две минуты. Сидел и представлял, какое лицо у тренера, Бориса Михайлова, ребят - я их лишил права на шанс. -- Вы, кажется, хотели сделать пластическую операцию. Исправить нос.
-- В этом году обязательно сделаю. У меня дышит одна ноздря. Из-за этого постоянно насморк, на сердце сказывается…
-- Один раз ломали? -- Семь.
-- Самый памятный перелом?
-- Это было в НХЛ. Сначала разворотили шайбой все лицо - навылет четыре зуба, порваны губы. Через день нам играть с "Детройтом". Заказал специальную полумаску для челюсти. Канадцы говорят: "Не вздумай ее надевать". Я поразился - как же так?! Любое попадание - и мне лицо уже не исправят! Все швы открыты!
-- Что ответили?
-- "Тебе каждый второй будет в эту маску лезть кулаком". Я не поверил. Но после первого периода пришел в раздевалку и маску отбросил.
-- Лезли?
-- Кто б мимо ни проезжал - локтем ли, клюшкой туда тыкал. Один вовсе руку засунул под маску. Зато во втором периоде никто не сунулся.
-- А в третьем?
-- В третьем-то все и случилось. Я расслабился - и начались приключения. Какая-то заваруха за воротами, я кинулся на Пола Коффи. Пол увернулся, а на его месте возник Дино Сиссарелли. Маленький, но здоровый как боров. Мой удар пришелся ему в лоб.
-- Упал?
-- От моего кулака его голова даже не откинулась назад! Пока я поражался, он провел ответный - прямо в нос. Вот я и рухнул. Лежал, смеялся, вся наша скамейка тоже хохотала. За два дня мне все губы разорвали, зубы повыщелкивали да еще и нос сломали. Все, говорю, хватит на сегодня.
108-е ОТДЕЛЕНИЕ
-- Когда-то вы признались, что бросили пить.
-- С 1992-го не прикасался. Ничего не вшивал и не кодировался, мог себе позволить в любую минуту. Но не видел ни повода, ни смысла. Надо было держать себя в форме. Пребывание в Америке сильно на меня повлияло, поменялось отношение к работе. Сам себе сказал про выпивку: "Это мешает".
-- Прежде закладывали крепко?
-- Не каждый день, но в "Спартаке" всякое бывало. Могли придти на тренировку после веселья. А Борис Майоров все замечал.
-- Пьянству вратаря Ивашкина в том "Спартаке" посвящались целые собрания…
-- Было. Говорили: "У нас хоккей, или что?!" Как-то и по мою душу собирались. В отпуске сидели в ресторане компанией. Повздорили с какой-то молодежью - и человека четыре наших загремели в милицию.
-- В том числе и вы?
-- Меня-то, наоборот, гнали: "Иди отсюда!" Но как же я уйду, если товарища забирают?! Когда приехали в 108-е отделение на Пушкинской, пришлось писать объяснительную с остальными. Майор взял наши бумаги: "Свободны". Когда вышли, уж утро было. Солнце светило.
-- Что дальше?
-- Отпуск закончился, дней двадцать спустя отправился со "Спартаком" на сборы. Однажды вызывает Борис Майоров: "Пришла бумага из милиции. Вы, пьяные, подрались. Это нонсенс, завтра будет собрание, из команды отчислим…"
-- Протестовали?
-- Я вздрогнул: "Стоп-стоп, как же так? Посмотрите на число" - "Ничего не знаю, опорочил репутацию!"
-- Чем дело закончилось?
-- Выгнали меня из "Спартака". На следующий день вернули. А теперь у меня к пьянкам отношение конкретное. Стресс водкой не заглушишь, этот номер уже не прокатывает. От алкоголя в два раза тяжелее.
-- Вы повидали разных тренеров. С кем так и не смогли ужиться?
-- С Юрием Моисеевым в "Ак Барсе". В спорте такое случается. Взять хотя бы конфликт Шевченко - Моуринью в "Челси". Или еще пример: в том же "Ак Барсе" с Билялетдиновым воевал Ковальчук, позже - Зиновьев. Вот и мне с Моисеевым общий язык найти не удалось. Я не смог подстроиться под его систему. В "Спартаке", где много лет отыграл до этого, не было жестких рамок. А здесь неожиданно в 30 лет - будто за колючую проволоку попал. Моисеев пытался меня ломать, я - сопротивлялся. Но у меня в этой борьбе шансов не было.
-- Почему?
-- Решил разок поговорить с Юрием Ивановичем по душам. Он усмехнулся: "Бери бумагу". Я взял. Моисеев продолжает: "Пиши: "тренер всегда прав". На этом разговор закончился.
-- А с Кинэном конфликты были?
-- Нет. Я же с ним недолго поработал. Кинэн сразу заявил, что Прохоров у него играть не будет. Не скажу, что Майк недолюбливает русских. Просто из наших хоккеистов в фаворе у него были только звезды - Буре, Ковалев, Зубов… Тому же Буре, который не уходил у Кинэна с площадки по сорок минут, он говорил: "Играй сколько хочешь, главное - забей 60 шайб за сезон".
-- Тренер-то он сильный?
-- Конечно. Но логику его понять иногда было невозможно. Например, мог по пять раз за матч менять вратарей. На ровном месте спровоцировать конфликт с игроком. Деспотизм Кинэна проявлялся в мелочах. Он не терпел, если кто-то из игроков по ходу матча пытался подбодрить партнеров. Тут же срывался на крик: "Всем молчать! Здесь я - главный, никто не имеет права раскрывать рот!" Как-то, помню, Виталик Карамнов замешкался, вовремя не вышел на смену. Вместо него на лед выскочил другой хоккеист и допустил ошибку. Нам забили гол. Видели бы вы Кинэна в эту секунду! Карамнова он готов был разорвать. "Это ты проиграл мне матч! Вали отсюда!" - орал Кинэн. Отправил Виталия в раздевалку прямо в разгар игры.
-- Что с легендарным Бреттом Халлом вы в "Сент-Луисе" не поделили?
-- Кто бы спорил, Халл - великий хоккеист. Я больше не встречал игроков, обладающих настолько сильным и точным броском. Порой в голове не укладывалось, как Халл ухитрялся бросать - но почти всякий раз шайба залетала в ворота! А вот характер у Бретта - жуткий. Периодически у него крепко срывало башню, - и тогда не по себе становилось всем вокруг.
-- До драки у вас дошло?
-- Нет. Но всю тренировку Халл изводил меня нелепыми придирками. Когда в очередной раз услышал: "Эй, факин рашн, куда поехал?", терпение лопнуло. Тут как раз наступил перерыв, команда вернулась в раздевалку. Я поднялся, сделал тише музыку. Ребята замолчали, переглянулись. Я подошел к Халлу и на скверном английском выдавил: "Под лед тебя закопаю, если снова такое услышу…"
-- И что потом?
-- Тяжелая такая тишина. Из дальних углов раздевалки высунулись головы бойцов, которые за Халла могли горло перегрызть любому. Хоть чужому, хоть своему.
-- Вы испугались?
-- Нет. Некоторые игроки, видя мое состояние, еще на площадке шепнули: "Ничего не бойся. Делай с Халлом, что хочешь. Мы встанем за твоей спиной, и никто из "полицейских" тебе не помешает". Они-то видели, как Халл меня доставал.
-- Почему, кстати?
-- Чем-то не понравился. Я держался слишком независимо. А власть у Халла в клубе была безграничная.
-- Вас наказали?
-- На следующий день после речи в раздевалке откомандировали в фарм. И моя энхаэловская карьера покатилась вниз.
-- Как же Халл уживался с таким тираном, как Кинэн?
-- На первых порах Халл помалкивал и бегал как ишак, быстрее всех. Если прежде мог опоздать на тренировку, а тренера послать, то при Кинэне стал паинькой. Но долго так продолжаться не могло. Когда разругались, именно Кинэну, а не Халлу указали на дверь.
-- Что должен делать игрок, чтобы получить такую власть в клубе?
-- У Халла с владельцем команды были чудесные отношения. Бретту тот безгранично доверял. -- В "Сент-Луисе" вас поражал Пол Каваллини - тот служил профессиональным хоккеистом и брокером на бирже одновременно. -- Деятельный товарищ. Даже на тренировку приезжал в пиджаке и галстуке. Затем мчался в офис. Рассказывал - пару часов в день можно выкроить, чтобы заглянуть в компьютер. Просмотреть ситуацию на бирже, отследить котировки. Молодые хоккеисты сейчас ночами просиживают за ноутбуками. Не знаю, что они в интернете ищут, а Пол - зарабатывал деньги. -- Вас к игре на бирже приобщил?
-- Это не ко мне. Там сплошная математика. К тому же я не настолько блестяще освоил английский, чтобы вникать в такие тонкости.
ЗА ШВЕДА - В КГБ
-- Компания друзей с годами поменялась?
-- Да. Но и хоккейный круг общения остался. Регулярно созваниваюсь с Колей Борщевским, Игорем Болдиным, Валеркой Карповым, Серегой Голошумовым - был в "Спартаке" такой вратарь.
-- Из "Спартака" 80-х все при деле?
-- Да. Двоих, правда, уже нет. Сергей Капустин умер - сердце. У Сергея Агейкина была лейкемия. Сгорел за девять месяцев. Лешке Ивашкину поставили тот же диагноз. Но, слава богу, держится. На поправку пошел. -- Говорят, когда играли в Швеции, хоккеисту на ваших глазах лезвием конька перерезали горло? -- Погиб парень. Это произошло в матче команд первой лиги. Трансляции не было, поэтому почти никто эпизод не видел. Я бы о нем так и узнал из газет, если б на следующий день не приехал с "Ферьестадом" играть в этот город. Смотрим - на льду пятна крови. Нам и рассказали, что стряслось накануне. С того дня хоккеистам запретили выходить на лед без специальных ошейников. Самая ужасная травма на моих глазах случилась в "Пеории" - фарм-клубе "Сент-Луиса". Мишеля Монжо толкнули на ворота - и углом штанги парню срезало пол-лица. Без сознания доставили в больницу. -- Откачали?
-- Да. Пришлось делать пластическую операцию. После нее узнать Мишеля было непросто - лицо стало совершенно другим. Как ни странно, в хоккей вернулся, но выше фарма не поднялся. Хотя игрок был толковый.
-- Что за проблемы с сердцем возникли у вас в Америке?
-- Почувствовал недомогание, обратился к врачам. Те осмотрели и выдали: "Голубчик, да у тебя, похоже, инфаркт". Отправили в клинику на обследование.
-- Представляем вашу реакцию.
-- Я был в панике. К счастью, диагноз не подтвердился. Оказалось, всего-навсего мышечный спазм. А сердце - в норме. Но два дня еще мурыжили в клинике. Когда выписывался, принесли чек. И тут действительно я был близок к инфаркту.
-- Почему?
-- 15 тысяч долларов - за три дня. Хорошо, страховка покрыла расходы. Это, впрочем, не самое страшное, что было в моей жизни. Дважды попадал в аварии. Первый раз в Подмосковье перевернулся на джипе. Сработала "подушка", но я был не пристегнут и вылетел через стекло на встречную полосу. Чудо - там не было ни одной машины. Сломал руку и ребра. Джип восстановлению не подлежал.
-- Второй случай?
-- Таинственная история. Ехал зимой по трассе Москва - Дон. Внезапно педаль газа ушла в пол. Машина начала резко набирать ход, хотя прекрасно знаю, что жал на тормоз. Дорога скользкая, но чтобы полноприводной BMW Х5 так понесло… Я въехал в зад убогой "четверке", за рулем которой сидел какой-то индус. Как она не перевернулась, ума не приложу - удар-то был сильный. А впереди я успел разглядеть обрыв. Уже открыл дверь, чтоб на ходу выпрыгнуть, как вдруг машина остановилась. В паре метров от края. Я был в шоке.
-- Немудрено.
-- Потом посмотрел по сторонам: у машин - пустяковые царапины. Мы с индусом живы-здоровы. Сели и поехали дальше. Мистика… Я так и не понял, что это было. Может, предупреждение? Какой-то "знак" свыше? Я к таким вещам отношусь серьезно.
-- В вашей жизни были "знаки"?
-- Да. Один случай едва не поставил крест на хоккейной карьере. Мне было лет 15, когда в наш класс пришел мальчишка из Швеции. Модная куртка, джинсы, фирменная сумка. А это начало 80-х - когда в стране ничего не было. Девчонки к ногам шведа падали штабелями. Стало обидно. И с приятелем накостыляли этому пареньку. Заодно отняли куртку и сумку.
-- Большой скандал?
-- Не то слово. Нас забрали в отделение. Завели уголовное дело. Пугали большим сроком. Дескать, мало того, что ограбление, еще и иностранный гражданин пострадал. Особая статья.
-- Чем кончилось? -- Мама спасла. Договорилась как-то со следователем. В итоге обоим выписали условный срок. Дело легло в архив КГБ. И на пять лет я стал "невыездным". Пропустил молодежный чемпионат мира, другие международные турниры. Тренеры уже не вызывали в сборную, потому что знали - все равно Прохорову за границу дорога закрыта. Когда началась перестройка, наконец-то выпустили. С того момента - зарекся воровать. Для меня это был "знак". Понял, что, если впервые пронесло, на второй раз точно кончится плохо.

Нельзя сказать, чтобы его действия были эффектными, чтобы он срывал аплодисменты трибун какими-то особыми финтами и хоккейными трюками. Но играл он исключительно эффективно и полезно. В интересах команды.

Как злились спартаковские болельщики, когда Гусев, как казалось с трибуны, легко и непринужденно отбирал шайбу у «красно-белых» нападающих то чисто - клюшкой, то приняв на корпус, то вдавив в борт. Был Гусев высок, рукаст и обладал отличным щелчком. Сейчас это не в диковинку, а тогда защитников с хорошо поставленным броском было маловато. Например, великий Палыч - Рагулин - таким броском не обладал, но зато был чрезвычайно надежен в защите и славился знаменитым выверенным первым пасом, с которого начинались многие атаки и в ЦСКА, и в сборной Союза. У Гусева были свои козыри, ко всему прочему он в игре отличался суровой жесткостью, и сами канадцы, строптивые и непримиримые, уважали его за эти качества.   Начинал играть в хоккей Александр Гусев на дворовом льду. А правильнее даже сказать, на утрамбованном до высокой плотности снегу. Отец его Владимир Андреевич был музыкантом, играл на домбре в знаменитом Краснознаменном ансамбле песни и пляски Александрова (так что дорога в ЦСКА Гусеву была, можно сказать, предопределена) и из одной из послевоенных поездок за рубеж привез сынку коньки.
«Они крепились к ботинкам специальными такими ключиками с двух сторон. И я помню, как отец вынес меня на руках из нашего полуподвала во двор, а было мне года четыре, поставил на этот самый уплотненный снег, и я... поехал. И все, я заболел коньками. Наверное, это был один из счастливейших моментов в моей жизни. Отец был большой рукодельник, он мне клюшку сам сделал, столярным клеем ее проклеил, и я гонял с ней во дворе нашей Песцовой улицы. Потом меня возили тетки на каток где-то в центре Москвы, чтобы на настоящем льду мог покататься». Между тем, все могло сложиться у Гусева совсем иначе. «Однажды я поехал через пол-Москвы записываться в секцию ЦСКА. Было мне тогда десять лет, я даже матери ничего не сказал. А тренер Борис Иванович Афанасьев, он был вторым вратарем в ЦДСА после Мкртчана, меня в секцию не принял. Приехал я домой расстроенный, чего уж говорить. Слезы в глазах. Мать Лидия Константиновна заметила, обеспокоилась: «Что такое, Саш, что такое?» Я ей: «Да вот, мам, в секцию меня не приняли».   Дальше дело было так. Мать пошла к Афанасьеву: «Ты что это, Боря, моего парня в секцию к себе не взял, а?» «Так это что, твой сын был, что ли?» Ну, после такого диалога вопрос решился быстро.
Тут, конечно, есть одна деталь: дело в том, что мама Гусева работала в ЦДКА бухгалтером и, понятно, знала всех спортсменов, как родных. А она еще во время войны работала в ресторане ЦДСА, так что знала всех, да и с мужем-то будущим в ресторане этом познакомилась. И это, пожалуй, единственный случай в биографии Гусева, когда он воспользовался такой вот своеобразной протекцией и стал играть за 1945 год, хотя сам-то родился в 1947-м...
«Да, первая команда мальчиков, - вспоминает Гусев, - была 1945 года рождения. Из наиболее известных этого года рождения пацанов был спартаковец Витька Ярославцев, большой был талант. Но рано сошел с дистанции».   Замечательно все-таки написал Высоцкий: «Наши мертвые нас не оставят в беде, наши павшие - как часовые...» Много скрытого смысла в этих словах. В воскресенье, 14 января, побывал Гусев на могиле Харламова на Новокунцевском кладбище. День рождения был у Валерия. А с Харламовым у Гусева сложились особенно приятельские отношения. Ведь именно их отправил на стажировку в Чебаркуль Анатолий Тарасов. «Тогда такой состав в ЦСКА был, что не пробьешься. Анатолий Владимирович нас вызывает и говорит: вы оба молодые, в основном составе пока вам места нет, а чего вам сидеть здесь запасными? Поезжайте-ка, помогите пока нашей команде в Чебаркуле, поднаберитесь практики».   Наверное, не очень-то весело было отправляться в эту самую «Звезду» двум молодым парням, урожденным москвичам. А куда деваться? Тогда ведь не то что сейчас: трансферы, дозаявки, уходы-переходы. Тарасов рекомендовал, значит, так и надо. «Прибыли мы туда, на Урал, аккурат 8 ноября, в год 50-летия Советской власти. Из дома уезжать было неохота, скажу прямо. Класс-то у нас был, наверное, повыше, чем у других игроков. И Валерка там дела делал. Много шайб забивал, много. И вот слушай: последний матч мы выигрываем, и выходит «Звезда» в более высокую лигу. А народу на стадионе - тысяч шесть. Подхватили нас на плечи и несут по городу. Я им толкую сверху: «Ребята, несите уж прямо к магазину продовольственному, чего там». И что ты думаешь, так и принесли прямо к дверям. Вот она, любовь-то всенародная.   А Харламов, ох, Валерка. Никто и не помнит, как он к нам пришел в ЦСКА. А я помню. Я-то был на год старше. Поначалу-то он ничем не выделялся. Но шустрый был очень. И порядочный: никогда никому плохого не сделал. И все его любили. Душа был парень. В Канаде его просто боготворили, его бы там до сих пор на руках носили, это точно. После тех матчей с Канадой 1972 года он там просто как бог стал».   В суперсерии-72 все советские хоккеисты были, без преувеличения, героями, и Гусев был там заметной фигурой. Но до этой серии, до включения в состав сборной Союза путь был непрост.   Вспоминая своих первых тренеров, Гусев старательно загибает пальцы: «После Афанасьева - Андрей Васильевич Старовойтов. Вот уж кто на коньках катался виртуозно. Я у него многому научился. Он ставил мне катание, учил не на словах, а на деле: «Неправильно едешь. Надо вот так». И вжик, вжик - покажет, как надо, только льдинки из-под лезвий вылетают. Сейчас-то соберет тренер ребят вокруг себя и что-то им долго втолковывает. А тренировка всего час продолжается. Времени на само занятие остается маловато. А ведь мальчишкам надо покататься, они ж за этим и приходят в секции. Всякие теории - это уж попозже должно быть. Нам раньше давали больше играть, энергию выплескивать.   Жил Старовойтов на Песцовой улице, у него была «Волга-21». И он нас с Толькой Белоножкиным, будущим партнером Мальцева по «Динамо», иной раз подвозил на тренировки, причем, сам же предлагал. Потом Андрей Михайлович стал отличным хоккейным судьей, видной фигурой в Международной федерации хоккея. Меня никогда не забывал, самое лучшее отношение всегда с его стороны ощущал...   Затем был Тазов Вячеслав Леонидович. Александр Петрович Черепанов, играл одно время вместе с Локтевым и Александровым. Валя Сенюшкин, Елизаров Владимир Николаевич, Володя Брунов - он у меня командиром взвода даже был: как-никак, структура-то у нас была армейская, - чуть даже восхищенно говорит Гусев. - Вся штука в том, что люди заканчивали выступать, а ведь были офицерами, вот их и пристраивали. Ну, разумеется, по спортивной части и предрасположенности к тренерской работе. Вон сколько народу получается, и все - золотые люди. У Елизарова, например, я играл сезон в новосибирском СКА вместе с Юркой Шаталовым. Туда меня Тарасов отправил в 1966 году на стажировку, а Владимир Николаевич там главным тренером был. Я, видишь, все стажировался, - смеется Гусев. - Но не напрасно, не напрасно».   За Гусевым прочно закрепилась в годы его наивысшего подъема слава защитника жесткого, непримиримого. Тогда еще не было в нашем хоккее такой языковой экспансии, как ныне. Но если по-канадски, то был Гусев самым настоящим тафгаем. Он обладал отличной скоростью, был резок и лишен напрочь чувства страха, охотно шел в силовую борьбу. Но, будучи очень жестким, Александр еще был и игровиком. Мог и любил подключаться в атаки и своим мощным броском не раз посылал шайбы в ворота соперника.    «Было, немножко было. И дрался, тоже бывало. А как иначе? Хоккей - игра жестокая, в ней ведь тоже надо место под солнцем отвоевывать. И зубы летели на лед, и ключицы выскакивали, и суставы коленные. Все было... Тарасов стоит и командует: «Пожестче, пожестче». А когда переборщишь, буркнет, хмурясь: «Ну что ж ты делаешь?»   «Я никак не могу поверить этим разговорам о жесткости Саши, - говорит супруга Гусева Нина. - Мне говорят: «Твой такого-то калекой сделал». «Кто, Саша?! Да этого не может быть!» «Было, было - вновь повторяет Гусев. - Ну, калекой - не калекой, а бывало всякое. Мы же бились за выигрыш и в ЦСКА, и в сборной. Других задач не стояло. Вон Валерка Васильев тоже не ангел был. А когда себя поставишь соответствующим образом, то уже и уважают, и лишний раз не заденут».    Гусевская жесткость. Она помогала в мачтах с канадцами «держать марку», Гусев был из тех, кто мог дать острастку и постоять за себя. Хотя, с другой стороны, те поколения советских игроков не были приучены к мордобою на площадке. Так не было принято. Играли в другой хоккей - скоростной, комбинационный, хотя, разумеется, и жесткий. Но кулаками размахивать на виду у публики - это было редчайшее явление.   Поэтому-то, быть может, и запомнились всей планете игры сборной СССР со сборными НХЛ и ВХА, что показали: нет, можно играть (да еще как играть!) без «грязи». И наши могли ввязаться в кулачный бой, все были ребята не промах. Ну и что бы тогда вышло? Под угрозой оказалась бы вся серия. А так мировой хоккей получил новое ускорение, открылись новые горизонты.  
«А вообще-то, - говорит Гусев, - серию выиграл тот, кому это было больше нужно. Да у канадцев самолет взорвали бы, на котором они из Москвы летели домой, если бы они проиграли. А не взорвали бы самолет, так их по прилету бы поубивали. Мы им проиграли в последнем московском матче и тем самым спасли их от полного позора. Матчи были жесткие, мы играли за Советский Союз, честно, от сердца играли. В нас кураж был. А ведь канадцы действовали грубовато и нас отоваривали будь здоров. Рта не разевай. Со стороны это не так заметно, а на площадке... Вот я слышал, что канадцы признали ту серию среди пятерки самых значимых событий ХХ века. А в том веке-то были и первый полет человека в космос, и две мировые войны... И мы тут. Чудно даже как-то».   «Я вообще-то чисто в обороне не очень любил играть, - утверждает Гусев. - А вот начать атаку, подключиться, сделать хорошую передачу, бросить точно и сильно - это было моё. Мы с Валеркой Васильевым играли в паре, он мне говорит: «Гусь, ты давай чешских нападающих на меня гони! Я их буду принимать, а ты в это время - шайбу подбирать». Ну давай. Раз принял, второй. Только я смотрю, коньки нападающих свистят возле моей головы, когда их Васильев принимает, и они на уши становятся. «Валер, - говорю Васильеву, - ну тебя с такой тактикой, если не их убьешь, так меня». Пятерка наша в сборной была что надо: мы с Валеркой в защите и Михайлов - Петров - Харламов - впереди». Помнит Гусев и первый матч в основе ЦСКА. «Год уже не помню. Вроде бы 1965-й. Но дебют мой пришелся на матч с московским «Динамо». Тарасов говорит перед игрой: «Саша, готовься». Сижу, готовлюсь. Первый период проходит, второй, третий, а я все готовлюсь. Вдруг Тарасов произносит незадолго до конца, когда было уж ясно, что матч выигран: «Молодой человек, сейчас выходите». У меня сердце, как воробей, затрепетало, разволновался. Первый матч - не шутка. Что касается памятных шайб... Было это на турнире «Приз «Известий», играли мы со шведами, и я им последний гол забил. Мне даже после той игры радиоприемничек сувенирный такой вручили. А еще одна - когда я за «молодежку» в паре с Колей Васильевым выступал. Играли с канадцами в «Лужниках», и я гол забил. Помнится гол, забитый Чиверсу в 1974 году во время серии СССР - ВХА. Встреча была очень тяжелой, мы проигрывали, но сравняли. Борис Павлович Кулагин мне и говорит: «Ну, спасибо, Саша, ты нам сто долларов заработал».   Система оплаты такой была: выигрыш - 200 долларов, ничья - 100 долларов. За ту серию, если память не изменяет, заплатили каждому по 500 долларов. А отовариваться времени-то не было даже. Если за 12 дней турне надо сыграть 10 матчей, что ж тут купишь-то? Да и деньги давали уже под самый конец. Ну, побежишь к евреям, что-то приобретешь. Их точки и в Монреале, и в Нью-Йорке, и в других городах мы знали. Подарки всем нужны. Жене, матери - особо. О себе и не думаешь».   Это тоже исключительно гусевская черта - не думать о себе. Великий тренер воскресенского «Химика» Н. С. Эпштейн как-то сказал: «Люблю Сашку Гусева, душа у него чистая». Столь же тепло отзывается об Александре доктор сборной СССР Олег Маркович Белаковский, которого со знаменитым защитником связывают добрые отношения. «У меня с Сашей никаких проблем никогда не существовало, за исключением только «керосина», - честно признавал Белаковский в присутствии самого «героя». - Было это, как сейчас помню, в 1975 году, попался Саша по пьяному делу. Устроили, как водится, собрание - решать, что делать. Это при том, что совсем ничего осталось до мирового чемпионата, а защитник-то экстракласса! И тут встает Валерка Харламов и говорит: «Я думаю, надо простить Сашу, с ним ведь можно в разведку ходить».   Такая вот оценка. И она точно характеризует натуру Гусева, истоки которой - во всем прошлом Руси: «Жизнь отдам за други своя», «Сам погибай, а товарища выручай». Это - про Гусева.   А пьяное дело... Что ж, много слухов ходит о «подвигах» на этом поприще знаменитых спортсменов прошлых лет. Не все в этих слухах - выдумка. И Гусев пай-мальчиком никогда не был. Но уж отрабатывал после провинности за двоих, до седьмого пота. И тем самым, кстати, сократил свой хоккейный век.   Порой возникает вопрос: а отчего спортивных звезд прошлых, советских лет тянуло на выпивку? А вот возьмем хоккеистов. Сезон начинается рано осенью, а заканчивается ближе к лету будущего года. Все это время - постоянные сборы, игры, перелеты, международные матчи, Олимпиады, мировые первенства. Дома бывать удается очень редко. А травмы, да какие серьезные! При таком режиме даже мужественные бойцы - мастера шайбы - испытывают большие физические и нервно-психологические перегрузки. «Да что говорить, - вспоминает Нина Гусева. - Мы с Сашей поженились, а фактически вместе и не жили - все сборы да игры. Иной раз их отпускали после игры переночевать дома, особенно если выигрывали. Я поэтому болела за ЦСКА всей душой. А травмы? Помню, сломал Саша в матче с чехами руку - открытый перелом. Заживление шло тяжело, долго. И после этого он в первом же матче на эту самую руку падает. Он-то и не пикнул, характер в этом смысле железный. Но сами подумайте - какая это боль. А когда ребра сломаны? Не говоря уж о всяких мелких ссадинах и ушибах. И так из года в год». И ведь действительно - как сбрасывать нервное напряжение? В Большой театр всю команду не поведешь строем, да едва ли от такого посещения, даже если его организовать, толк будет. Вот и выходило, что только свободное время выпадало, можно было пойти куда-то в ресторан или кафе и, что называется, оттянуться и расслабиться.   «Так что во время чемпионатов мы практически не общались, - продолжает Нина Гусева. - Так: встретились - разбежались. Повидались, поцеловались - и в разные стороны. А вот уж когда Саша переехал в Ленинград, сначала играл за СКА, потом учился в Военном институте физической культуры, то мы шесть лет жили вместе и, по сути, узнавали друг друга, притирались характерами. Вот в этот период появились сложности».   В ленинградский СКА Гусев попал в 1978 году. И все из-за чего. На мировом первенстве 1977 года в Вене сильнейшая по составу сборная СССР уступила в двух матчах шведам. В результате Кулагина от должности главного тренера сборной отстранили, к руководству ЦСКА и сборной пришел Виктор Васильевич Тихонов, и началась, без преувеличения, его эпоха в отечественном хоккее. И состав он подбирал под свое видение игры, под свои взгляды.   Поэтому достаточно быстро целый ряд хоккейных армейских асов оказался вне ЦСКА и сборной. В их числе был и Гусев. Очевидно, что по классу он еще мог бы поиграть и там, и там. Пару лет как минимум. Но у Тихонова были свои резоны... В результате номер 2 перешел к молодому Вячеславу Фетисову, и на мировом первенстве 1978 года тот показал просто блестящую игру, на долгие годы став бессменным лидером обороны и армейского клуба, и сборной страны. Ее капитаном.   Припоминает Александр один эпизод: «Возвращались мы в 1976 с первого розыгрыша Кубка Канады. У нас туда летала экспериментальная сборная во главе с Тихоновым, а помогали ему Майоров и Черенков. Заняли там третье место. Лететь долго и скучно - десять часов. Ну, мы выпили, конечно. Сидим, базарим потихоньку. Подходит Тихонов: «Совесть-то у вас есть, что вы тут развели...» А я возьми ему и брякни: «У нас, Виктор Васильевич, совести больше, чем у вас всех вместе взятых». Может, и затаил Виктор Васильевич что-то против меня после этого, а может, и нет, ерунда все это. А только в 1978 году он меня из команды и сборной убрал».   Кажется, что в гусевской натуре живет искра некой вольности, некой мужской упертости: сдвинет брови, нахмурится, и что ты ему ни толкуй, а он все равно в результате сделает по-своему, пусть даже потом и будет переживать. Тоже - национальная черта.   Но Гусев обиды за это на Тихонова не держит - тоже ведь чисто русская черта характера. Для него Тарасов - навсегда тренер номер один. Но и высочайший тренерский авторитет Тихонова он под сомнение не ставит: «А как же, ведь это он лучшее звено мирового хоккея 1980-х годов скомпоновал. На игру в четыре пятерки перешел. Сколько было тогда скептиков, а сейчас весь мир так играет. Тут и слов нет, Тихонов - тренер большой».   Поиграл в ленинградском СКА Гусев недолго - год. Институт закончил, получил диплом о высшем образовании, звание майора. «У меня ведь два высших образования, я и тренер высшей квалификации, и могу батальоном командовать. Если позволят, конечно», - благоразумно усмехается Гусев.

Прославленный советский хоккеист Алексей Касатонов рассказал о причинах возвращения в Россию и своих дальнейших планах.

-- Алексей, сложно было принять решение о возвращении в Россию?
-- Решение назревало уже давно. Было желание вернуться на родину и вот как раз в июне поступило предложение, которое было интересно в плане профессиональной моей деятельности. Поэтому я принял решение и вернулся. И честно сказать, я очень рад, что сегодня я здесь.

-- Алексей, вы как коренной Петербуржец, не расстроены тем, что вас не в Питер позвали?
-- Нет, я не расстроен…

-- Вы как-то говорили, что просто мечтаете в этом городе тренировать…
-- Основная моя карьера как игрока Советского Союза, сложилась именно в Москве. А моя карьера как тренера начинается в подмосковном Подольске. Не будем забывать, что это не так далеко от Москвы, да и Подольск крупнейший подмосковный город

-- Серьезно ли говорите, что в мечтах, когда-нибудь хотите тренировать питерский «СКА»?
-- Это только мечты, а реальность сегодня – это Подольск. Прекрасный город, великолепная арена, отличные условия. И пользуясь, случаем, мы приглашаем всех на наши игры в Подольске.

-- В связи с трагическими событиями в клубе Авангард. Как вы считаете, Алексей, что нужно сделать, чтобы у нас в хоккее такое происходило как можно реже или вообще исключить это? Как вы считаете, создаст ли конкуренцию наша Континентальная Хоккейная Лига (КХЛ) Национальной Хоккейной Лиге (НХЛ)? Потянутся ли наши ребята в КХЛ? И как вы считаете, Алексей, нужно ли нам подписывать договор с НХЛ?
-- Первый вопрос очень тяжелый. То, что случилось с Алексеем Черепановым – это огромное несчастье. Главное, что я думаю, этот страшный трагический случай должен послужить уроком, для того чтобы в дальнейшем не было других смертей. Расследование еще не завершилось, поэтому сейчас сложно говорить от чего 19-ти летний молодой человек ушел из жизни. Естественно была какая-то причина. И главное определить эту причину и в дальнейшем исключить не только из хоккея, но и из всего спорта.

Если говорить о КХЛ, то я бы не рассматривал это как конкуренцию с НХЛ. Я рассматриваю КХЛ, как очень интересный и сильный европейский проект, который наша страна пытается притворить в жизнь и это главное. Это именно развитие нашего хоккея, для того чтобы болельщики видели лучших игроков и лучший хоккей.

Что касается договора с НХЛ. Конечно, договор нужен, и естественно процесс идет очень тяжело, потому что если говорить честно, мы тоже забираем игроков у НХЛ. А игрок это самое главное на рынке. В любом спорте определяющее звено – это игрок. Ни тренер, ни функционер, а именно игрок – это то, на кого идут зрители. Но я думаю, что все придут к какому-то общему знаменателю.

-- Алексей, вы, из легендарной пятерки последний вернулись на Родину из Северной Америки, поэтому ваши впечатления еще свежи и наиболее ценны. Какие моменты, вы можете отметить в России, которые стоит, может быть, поменять, чтобы наши мечты о том, чтобы российские игроки оставались здесь играть, превратились в реальность?
-- Я последний уехал, поэтому, я последний и вернулся обратно. (смеется) Но, если говорить серьезно, КХЛ это как раз и есть тот механизм, работа которого направлена на то, чтобы вернуть тот уровень хоккея, который был в Советские времена, вернуть те же команды, например киевский «Сокол», минское «Динамо», рижское. Казахстан у нас тоже представлен, ну и так далее...

-- Но с другой стороны, создание Европейской большой лиги, наверное, говорит о том, что Европейцы побаиваются сюда вступать, или может быть, даже не хотят?
-- Как я вижу, тут нет вообще никакой конкуренции, тут как раз идет объединение Европы. И может быть наступит тот момент, когда произойдет слияние этих турниров. То есть КХЛ – Континентальная Хоккейная Лига и определяет своим названием, что это не чемпионат России, а именно чемпионат Европы.

-- Памятуя о вашем конфликте с Вячеславом Фетисовым, сначала задам вопрос: Вы помирились с ним?
-- У нас нормальные отношения. Я был у него на Дне Рождения - на юбилее. Все мы стали намного взрослее и прекрасно понимаем, что у нас было больше хорошего, чем плохого.

--  Как вы относитесь к идее Вячеслава Александровича, которого назначили председателем совета директоров КХЛ, о расширении лиги на восток: Китай, Корея, Япония? Поможет ли это, действительно, поднять уровень?
-- Восток – дело тонкое. Олимпийские игры в Пекине показали, что Китай развивается во всех направлениях и в экономическом плане и в спортивном. Поэтому, почему нет? Я уверен, что они хотят иметь сильный хоккей. Думаю, это правильное направление.

-- Сколько лет вашей команде?
-- Я могу сказать, сколько дней команде (смеется). Буквально три месяца.

-- Вы создали команду буквально в это межсезонье и уже на будущий год хотите попасть в КХЛ. Неужели это действительно реально?
-- Учитывая сегодняшние реалии, есть параметры, по которым попадаешь в КХЛ. Учитывается и спортивный принцип, хотя на сегодняшний день это не самое главное. Конечно, команда должна соответствовать уровню КХЛ, но главное это стадион и финансовые условия. И у нас на сегодняшний день все это есть.

-- Все говорят, что состав «Рыси» по меркам Высшей Лиги очень серьезный. Как удалось в такие короткие сроки собрать под одной крышей такой коллектив?
-- Это заслуга клуба, который имеет в своем активе, хороших профессионалов. Люди хорошо знают этот бизнес. Только за счет этого. Скажу честно, я к этому мало имел отношение, так как я, естественно, не знал игроков. Я только занимался чисто тренерской работой. И мне нравится, что ребята заразились этой идеей, а идея, на сегодняшний день, это главное. Ребята хотят доказать, что они могут играть на самом высоком уровне.

-- Начиная свою тренерскую деятельность на профессиональном уровне, вы на кого-то ориентируетесь?
-- У меня много учителей, и Тихонов и Юрзинов и есть канадские тренеры. И я пытаюсь что-то брать от каждого. У меня, кстати, были предложения быть вторым тренером в КХЛ, но я считаю, что мне уже поздно быть вторым, поэтому если хочешь чего-то добиться, то ты должен начинать именно как первый тренер.

-- Почему наших тренеров очень редко зовут в команды НХЛ?
-- Во-первых, есть «канадское лобби», во-вторых, нужно знать жизнь американскую, канадскую. Очень сложно понять их менталитет нашим тренерам, к сожалению, или к счастью. Поэтому они остаются у нас.

-- То есть они за океаном там все-таки иные. А как это охарактеризовать?
-- Надо знать их повседневную жизнь. С чем они рождаются, чем они живут, какие у них кумиры, какие у них цели в жизни. Это очень сложный вопрос. Плюс еще языковой барьер.

-- Вы сейчас начинаете тренировать. А вы заметили, какие либо отличия игроков нынешних от вас, от тех какими вы были?
-- Я играл немножко на другом уровне, чем Высшая Лига. И встречался, например, с тем же Овечкиным, Буре – эти ребята обладают теми же качествами: характером, работоспособностью, любовью к хоккею. И вот это главное, что стараешься привить сейчас ребятам. Дать им понять: что бы быть победителем, надо многим жертвовать, для этого надо постоянно бороться, постоянно хотеть выигрывать. Хотеть – это значит мочь, это значит надо много тренироваться. И это главный вопрос, который я хочу донести до ребят.

-- Назовите самые важные вехи в вашей карьере. Сложный вопрос? Да?
-- Да, сложный (улыбается) Первое, это естественно, первый матч в чемпионате Советского Союза за питерский «СКА». Следующая веха – это переход в ЦСКА плюс два молодежных чемпионата мира, которые мы выиграли. 80-ый год – первая Олимпиада, хотя она и была серебряной, но в моей карьере, она расценивается как самое большое поражение. 81-ый год – выигрыш Кубка Канады. Чемпионаты мира. В 84-ом первая выигранная олимпиада. Потом вторая олимпиада – 88-ой год. Добавил бы еще 81-ый год, когда мы первый раз играли нашей пятеркой, когда Виктор Васильевич Тихонов нас собрал всех вместе. Следующая большая веха – это начало моей тренерской работы в Подольске.
 

Не сказать, что я волновался. Преследовало какое-то другое странное чувство. Мое первое интервью с хоккеистом — и сразу Алексей Касатонов! Легенда, наблюдая за игрой которого в детстве, моментально забывал обо всем. А когда легенда тут, рядом, видимо, и появляется то самое странное состояние — пограничное между грезами и реальностью.

Чем больше человек добился в жизни, тем меньше у него самомнения. Уже после первых фраз понимаешь: Алексей Касатонов достиг многого. Однако жизнь продолжается, и двукратный олимпийский чемпион, пятикратный чемпион мира мечтает о новых горизонтах. Сейчас коренной петербуржец пробует себя на тренерском поприще. Его подмосковная «Рысь» идет в лидерах высшей лиги.

После утренней раскатки, когда команда мыслями находилась за столом, Алексею Викторовичу пришлось повременить с трапезой. Ближайшие полчаса его кормили исключительно вопросами.

-- Часто бываете у родителей в родном Петербурге?
-- Хотелось бы чаще. Мама с папой — коренные ленинградцы, пережившие блокаду. Бабушка рассказывала о тех жутких временах. Каждый день, прожитый в блокаду, — подвиг и кошмар одновременно. Холод, голод, страх бомбежек — ежеминутная борьба за выживание. Несмотря ни на что, бабушка сохранила и вырастила сыновей: моего отца Виктора Федоровича и дядю Валерия Федоровича. Бабушки, к сожалению, уже нет с нами. Отец и мама до сих пор бережно относятся к каждой крохе хлеба.

-- У многих успешных игроков — Касатонова, Буре, Овечкина — родители спортсмены. Генная предрасположенность помогает?
-- У детей спортсменов больше возможностей бывать на тренировках, в залах. Смотрят, привыкают… А в советское время к тому же с этим была напряженка. Когда мама или папа — атлет, это был своего рода пропуск. Моя мама играла в волейбол за ленинградский «Спартак». До сих пор дружит с одноклубницами.

-- В хоккей вас привели родители?
-- Они видели меня пловцом. Меня же тянуло в хоккей. Ломать себя не стал и сменил бассейн на лед.

-- Прошли годы, и вы сменили СКА на ЦСКА.
-- Я привлекался в юношеские сборные. Был чемпионом мира среди молодежи. Словом, на виду… Спустя год после прихода в ЦСКА Виктора Васильевича Тихонова поступило предложение, от которого не отказываются.

-- Говорят, ваша мама мечтала, чтобы сын оказался у Тихонова…
-- Она прекрасно понимала, что ЦСКА — это мечта, путь в сборную, путь к вершинам хоккея.

-- ЦСКА был суперклубом. Что ни игрок, то звезда, символ нашего спорта! Тяжело было стать частью легенды?
-- Когда общался с Михайловым, Петровым, Харламовым, Балдерисом, волновался, даже стеснялся немного. С тем же Михайловым, который на 15 лет старше, ты в любом случае не можешь общаться на равных. Дистанция была. По имени-отчеству и с огромным уважением! Даже не в возрасте дело. Заслуги были несоизмеримы на тот момент. В советском хоккее работала система: когда приходит молодой, ветераны берут над ним шефство. Я был подшефным Харламова и Цыганкова. К тому же игравших за ЦСКА Славу Фетисова, Сергея Макарова, Ирека Гимаева, Сергея Старикова я уже знал по «молодежке». Так что влился плавно.
Соревновались во всем

-- Вашим первым партнером по обороне был ведь не Фетисов. Виктор Васильевич долго прикидывал, прежде чем появилось легендарное звено?
-- Тихонов задумал ударную пятерку: Фетисов — Бабинов в обороне и в атаке Балдерис — Жлуктов — Капустин. Меня отрядили в пару к Геннадию Викторовичу Цыганкову. Когда в родные клубы потянулись Сергей Капустин и Хельмут Балдерис, Тихонов стал искать варианты. Сперва пришел Крутов, потом Ларионов. Впервые нас объединили на Кубке Канады — 1981. Мы и Кубок выиграли, и канадцев в финале разгромили — 8:1. В общем, еще долго не расставались.

-- В 1980-х болельщики готовы были носить вас на руках. Было от чего зазнаться?
-- Перед кем? Перед Фетисовым? Гимаевым? Почти все время мы проводили на сборах. Зазнаваться было просто не перед кем.

-- Как вообще лечили в ЦСКА звездную болезнь?
-- Так симптомов не было! В ЦСКА чем выше звезда, тем приземленней. Харламов, Лутченко, Петров, понимая степень своего таланта, были напрочь лишены «звездняка». Спокойные, уравновешенные, доброжелательные.

-- С Фетисовым за звание лучшего защитника на чемпионатах мира и других турнирах соревновались?
-- В ЦСКА конкуренция была во всем: когда бегали, когда тренировались, даже на разминке. Постоянно доказывали: лучший именно я. Врожденное чувство клуба. Без здоровой конкуренции нет прогресса.
Не дали подраться с Линдросом

-- Ваша дорога в НХЛ была тернистой. Я вот посмотрел справочники, вам даже за фарм-клубы пришлось поиграть…
-- Просто у первой волны уехавших были проблемы с адаптацией. Поэтому со мной решили подстраховаться. Не для того же Лу Ламорелло (генеральный менеджер «Нью-Джерси») вытаскивал меня из Союза, чтобы мариновать в фарме. Когда Лу понял, что я готов, сразу поднял в «основу».

-- Зато потом был Матч всех звезд. Переход в «Анахайм» повлиял?
-- «Утки» только появились в НХЛ и решали другие задачи. Меня пригласили на роль лидера, дядьки. Вот и оправдывал авансы (улыбается).

-- А воссоединение с Фетисовым в «Нью-Джерси»… Было приятно вновь играть со старым партнером или хотелось проявить себя самостоятельно, дабы болельщики не воспринимали пару Фетисов — Касатонов как имя нарицательное?
-- НХЛ по пониманию и по стилю — другой хоккей. Больше — бизнес. Моя философия: у тебя есть партнер, ты должен играть для него, на него, с ним, за него. Чем больше ты делаешь для команды, тем выше твои показатели. Не бывает по-другому. Остальное — за бортом.

-- Вспоминается ваша драка с Эриком Линдросом. Из-за чего сцепились?
-- Как всегда: кто-то кому-то не уступил — и пошло-поехало. Разогнаться нам не дали — судьи подлетели. Матчи между «Филадельфией» и «Нью-Джерси» были принципиальными. Линдрос находился в расцвете сил. Уступать никто не хотел.

-- Часто приходилось драться? В СССР ведь это было не принято. Практики никакой?
-- Практики действительно не было. С профессиональными бойцами никому не рекомендую биться. С силовыми нападающими — всегда пожалуйста. Когда освоился, почувствовал себя в своей тарелке — хотелось и подраться. В 1990-х в НХЛ это только приветствовалось: болельщики ревут, в команде уважают.

-- Сегодняшние россияне к энха­эловским дракам готовы лучше?
-- Сейчас сами по себе драки уходят. Правила сильно ужесточили, уменьшили количество грязи. Ударил — дисквалификация. Хоккей европеизировался. К канадской жесткости прибавились европейское мастерство и командная игра. В плей-офф вы видели драки? Так, единичные случаи…
Если бы не убийство Сыча

-- Завершали карьеру в ЦСКА потому что в НХЛ не заладилось или изначально решили повесить коньки на армейский гвоздь?
-- Так сложилось. У Виктора Васильевича был тяжелый период. Я тоже думал: «Что дальше?» Словом, одно к одному: он пригласил, я согласился. Год отыграл и получил предложение от Валентина Лукича Сыча (президент Федерации хоккея России 1994–1997 гг. — «Спорт») стать вместе с Борисом Александровичем Майоровым менеджером сборной по Северной Америке. Но случилась эта трагедия… Убийство Сыча изменило мою жизнь. Многое могло сложиться по-другому.

-- Тяжело было перестраиваться? После каждодневного изнуряющего труда, эмоциональных игр — бац, и пустота.
-- Начался чемпионат мира в Финляндии. Потом Олимпиада-98 в Нагано. Устраивали летние лагеря в Америке для энхаэловцев. Скучать не приходилось.
«Рысь»: прыжок в КХЛ

-- Вы долго были менеджером сборной. Тренером начали работать только сейчас. Не решались или не хотелось?
-- Ситуация не позволяла. Рос сын, которому я должен был дать образование. Сейчас, когда он самостоятельный, зарабатывающий себе на хлеб человек, я могу спокойно вернуться на родину.

-- Почему выбрали «Рысь»?
-- Получил интересное предложение. Подумал: новая команда, новые возможности, повод вернуться домой. Чего отказываться?

-- Чувствуете себя на своем месте?
-- (Смеется.) По крайней мере чувствую себя комфортно.

-- Есть стереотип, что из великих игроков не получается больших тренеров…
-- Не думаю, что я такой уж великий был игрок. Надеюсь, тренер из меня получится куда лучше.

-- На КХЛ «Рысь» замахивается?
-- Это одна из причин, по которой я согласился прийти в клуб.

-- Как вам новая лига? Чувствуете разницу с прошлым сезоном или то же самое?
-- Мне сейчас не до КХЛ. Я в другой лиге, и мои заботы о другой команде (улыбается). Интересным был и прошлый чемпионат, и текущий захватывает. О внутренней системе я мало знаю. Вот когда «Рысь» появится в КХЛ, во всем разберусь.

-- Ваша идея вновь поставить Бориса Миронова на коньки?
-- Скорее, идея моего появления в «Рыси» принадлежит Борису. Миронов искал ситуацию, при которой он мог продолжать играть. Договорились, что решим после «предсезонки». Миронов находился в хорошей форме, а сейчас прибавляет с каждым матчем. Я очень рад, что у нас на льду и в раздевалке такой лидер. Помогающий к тому же мне — как играющий тренер. Главное, что есть у Быкова, — Захаркин

-- Поддерживаете отношения с бывшими партнерами по пятерке?
-- Чаще пересекаемся на торже­ственных мероприятиях. Отмечали юбилей нашей пятерки, семьями встречались на 50-летии Фетисова. Отлично провели время.

-- Кстати, о семье, раз Год семьи за окном. Где и чем живут ваши домашние?
-- Жена — домохозяйка, хранительница или, скорее, раздуватель семейного очага. На днях приедет из Америки, обустроим тут быт и решим некоторые вопросы. Мы 30 лет вместе. Живем душа в душу. Вместе выбирали хоккейные пути: и в Америку, и назад. Сын работает в США в компьютерной корпорации. К спорту душа у него не лежала.

-- Для сборной вы человек не посторонний. А с Быковым даже вместе играли. Что такое он отыскал, чего не могли найти другие все эти 15 лет?
-- Захаркина (смеется). Быков сам об этом говорит. От Третьяка был получен карт-бланш, на команду выделили деньги. При Стеблине такого не было. Вячеслав аккумулировал в себе победный советский хоккей и европейский тренерский опыт. Человеку с «евромышлением» легче найти язык с энхаэловцами.

-- Тренеры-диктаторы отмирают?
-- В мировом и европейском хоккее давно другие отношения в схеме «тренер — игрок». Но у нас пока не Европа…

-- Многие считают, нашей сборной нужен грозный силовик, чтобы соперникам неповадно было травмировать лидеров.
-- Грязная борьба была, есть и будет. Наши команды побеждали за счет коллективного хоккея, когда мы сами двигаемся и двигаем в правильном направлении шайбу. Должна существовать заряженность на победу. Хамство и грязь существуют, чтобы ломать игру. Надо терпеть. Ради победы. Мы с Фетисовым тоже старались «выводить» игроков силовым приемом, жесткой игрой, жесткой опекой. За тем же Гретцки носились по площадке. Других средств против звезд не придумано.

-- Изменились жизненные приоритеты Касатонова-игрока и Касатонова-тренера?
-- Полная самоотдача во всем, что делаешь. С возрастом это ярче понимаешь.

-- Осталась ли у вас нереализованная мечта?
-- О-о-о! (Смеется.) Хватает этого добра. Хочу состояться как тренер. Еще… (пауза) хочу тренировать в КХЛ команду родного города. Просто сейчас, на фоне поражений СКА, могут неправильно истолковать… Но это мечта. Не сегодня она родилась, не завтра ей претворяться в жизнь. Просто хочется быть на родине, в Питере!

Канули в Лету славные победные традиции советского хоккея. Правопреемница СССР сборная России еще на старом запасе выиграла чемпионат мира 1993 года, а затем лишь изредка пробивалась в финалы крупных международных турниров. А подхватить упавшее знамя молодым командам из Беларуси, Латвии, Украины или Казахстана пока не по силам. Неудивительно, что сейчас победы дружин Анатолия Тарасова и Виктора Тихонова все больше напоминают мифы Древней Греции, а хоккеисты — античных героев.

В эти дни в Беларуси гостят настоящие легенды мирового хоккея. Неоднократные чемпионы мира и Олимпийских игр прибыли в нашу страну, чтобы поздравить с юбилеем своего партнера и друга Александра ВОЛЧКОВА, которому вчера исполнилось 55 лет.

— Александр Сергеевич, практически каждый раз день рождения вы отмечаете в разгар сезона, вдали от семьи...
— Да привык уже. Так распорядилась судьба, и незачем сетовать. Ведь главное заключается не в праздничном настроении, а в том, что у меня есть хорошая интересная работа. Все остальное — второстепенно. У спортсменов, — если, конечно, это нормальный спортсмен, — больше возможностей для самореализации, нежели у простых людей.

Однако не всегда все зависит от тебя: часто заслуживаешь большего, нежели того, чего добился. Во время моей игровой карьеры в советском хоккее хватало сильных личностей, и оказаться в числе пятнадцати лучших (раньше играли в три пятерки), представлявших СССР на международной арене, было не так уж просто. Да и тренерская карьера также зависит от многих обстоятельств. Ее вершина — пост наставника национальной сборной, который достается единицам. С другой стороны, когда работал в армейской структуре, через мои руки прошло не одно поколение талантливых хоккеистов: братья Дмитрий и Андрей Квартальновы, Александр Черных, Борис и Дмитрий Мироновы, Сергей Самсонов.

— А вы как оказались в армейской системе?
— В конце 50 — начале 60-х советская сборная гремела на весь мир, потому каждому мальчишке, и мне в том числе, хотелось стать частью великой команды. Нас никто не учил кататься, правильно держать клюшку — все происходило спонтанно. Прикручивали к валенкам коньки и играли. Катка не было, жили в бараках, условий для занятий никаких, потому частенько шли на преступления: открывали на ночь колонку, чтобы залить каток.

Помню, влетало от взрослых. Затем семья переехала ближе к МАИ, где была хорошая площадка. Тогда при любом вузе, вне зависимости от его профиля, зимой заливали каток. Там часто появлялись ребята из школы ЦСКА, и один из них пригласил в армейскую ДЮСШ. Приняли сразу в группу, где играли парни, которые старше меня на два года. Так что я в “армии” с восьми лет. И всем способным хоккеистам давали возможность попробовать силы в главной команде ЦСКА.

— В юности не боязно было конкурировать с олимпийскими чемпионами, неоднократными победителями мировых первенств?
— Тогда не задумывался. Если будешь ощущать робость перед старшими, то вряд ли пробьешься в состав. Присутствовало огромное желание попасть в число избранных, что удавалось одному-двум игрокам из каждого выпуска ДЮСШ. И в семнадцать лет пробился в основную команду ЦСКА, где задержался на одиннадцать сезонов.

— О методах работы Тарасова и сменившего его Тихонова ходят легенды. Особенно это касается огромных физических нагрузок.
— В ту пору любой хоккеист ЦСКА обладал потрясающим здоровьем. Иначе было очень тяжело не только выдерживать нагрузки, но и справляться с постоянным психологическим прессом. От нас ведь всегда требовали лишь побед. Впрочем, пример Викулова свидетельствует об обратном. Володя не был наделен хорошим здоровьем, но компенсировал это потрясающим видением площадки и понимаем игры. По-настоящему талантливым в ЦСКА отводили больше времени на адаптацию к новым требованиям.

— Сейчас многие говорят о том, что в 70-х годах на фоне тройки Михайлов — Петров — Харламов померкли остальные не менее одаренные хоккеисты той эпохи.
— Не стал бы акцентировать внимание на одной пятерке. Ведь и до них, и после в советском хоккее появлялись хорошие сочетания: звенья Вениамина Александрова, Виктора Полупанова, Игоря Ларионова. У тренеров была возможность собирать такие пятерки, причем двух одинаковых квинтетов не появлялось.

Старшинов, братья Майоровы из “Спартака”, Мальцев, Васильев из “Динамо” — одареннейшие люди, но каждый выделялся по-своему. Сейчас, конечно, можно оспаривать правомерность принципов комплектования ЦСКА, однако на тот момент такая жесткая мера полностью себя оправдывала. Правда, создать два одинаково сильных звена в одном клубе практически невозможно. На важных турнирах решающую роль играют лидеры, но нельзя говорить, что в ЦСКА вторая и третья пятерки сильно уступали Петрову и его партнерам. В итоговый успех большой вклад вносили и остальные.

— Золотую медаль чемпионатов мира вы примерили в 21 год. Однако затем на топ-турнирах в сборной СССР не играли...
— В 70-х в национальной дружине тренеры сменялись один за другим. Закончил Анатолий Тарасов, пришел Всеволод Бобров, потом — Борис Кулагин, еще позже — Виктор Тихонов. Каждый наставник строил командную игру в зависимости от своих приоритетов и подбирал хоккеистов, подходивших под его модель, в которую я, видимо, не вписывался. Хотя при Тихонове я вернулся в сборную, но, к сожалению, еще раз сыграть на чемпионате мира не удалось. Я был не слабее остальных игроков, тем не менее последнее слово оставалось за тренером, для которого за счастье выбирать из большого числа кандидатов. Но в составе второй сборной СССР играл постоянно. Причем соперники у нас были не слабее, чем у главной команды страны.

— У вашего поколения в отличие от нынешнего не было возможностей поиграть за рубежом.
— Даже не задумывался о подобном. Мы имели сильный внутренний чемпионат, с обилием принципиальнейших дерби. Постоянно выступали на международной арене. В то время не принято было говорить, что в Союзе хоккеисты — профессионалы. Этот факт замалчивался. Все понимали, что любителю не по силам достичь тех вершин, которые покорялись сборной Советского Союза. Нашими главными соперниками в ту пору были канадцы. Не хочу обидеть чехов, шведов или финнов, но хоккей в этих странах тогда не мог на равных конкурировать с североамериканским или советским. Сейчас сражения с канадцами рассматриваются сквозь призму коммерческой выгоды. Мы же бились за честь страны, стремились доказать, что сильнее.

— Вам довелось поучаствовать в первой серии СССР — Канада в 1972-м.
— К сожалению, сыграл лишь в одном московском матче. Но и это, считаю, достижение. В Канаде, кстати, те баталии стали одним из самых значимых событий двадцатого века. “Кленовые листья” собрали сильнейших хоккеистов, противостоять которым было очень интересно и тяжело. Перед выходом на лед очень волновался. В диковинку оказалась и манера канадцев: постоянные стыки, обилие силовой борьбы, которая в советском чемпионате практически отсутствовала. И в такой ситуации хотелось проявить все лучшие качества. Помню, сколь обидно было падать в результате столкновений. Это здорово заводило, и в дальнейшем старался превзойти канадцев в этом компоненте игры.

— И в сборной, и в ЦСКА вы играли под руководством легенд советского хоккея Анатолия Тарасова и Виктора Тихонова...
— Не будем забывать о Борисе Кулагине и Константине Локтеве. Впрочем, всем этим наставникам присуща одна общая черта — невероятный фанатизм в работе и неуемная жажда побед. И Тарасов, и Тихонов добивались высоких результатов. Если говорить об особенностях каждого, то упоминать отрицательные черты не стоит: они есть у каждого. Анатолий Владимирович давал игрокам больше возможностей проявить свои индивидуальные качества, разрешал творить на площадке. В его команде всегда были яркие запоминающиеся личности. А Виктор Васильевич являлся сторонником более прагматичного хоккея: загонял игроков в определенные рамки. В критических ситуациях заставлял действовать по строго оговоренным схемам, не позволял импровизировать. Пока у Тихонова был административный ресурс, он добивался выдающихся результатов.

— Поработав с такими наставниками, накопили начальную базу знаний для самостоятельного тренерского труда?
— Хоккеисты получали высшее образование. По окончании игровой карьеры имелись диплом и теоретические знания. Но как этот багаж применить на практике, знали, чего скрывать, далеко не все. Поэтому поступил в Высшую школу тренеров. После двух лет учебы планировал начать работу с детьми в спортивной школе ЦСКА, попасть куда было весьма проблематично. Однако освободилось место в команде из Калинина (ныне Тверь), также входившей в армейскую структуру.

В ту пору в каждом военном округе существовала хоккейная дружина. Уверен, это принесло огромную пользу: по сути, фарм-клубы, состоящие из проходящей службу молодежи, соревновались со взрослыми мужиками. Не известно, как сложилась бы дальнейшая судьба Валерия Харламова и Александра Гусева, не отправь их Тарасов для обретения игровой практики на сезон в Чебаркуль. И через год они стали хоккеистами сборной СССР.
В самостоятельной работе старался не только использовать знания, полученные от наставников. Стремился привносить и что-то свое. Вообще же душа больше лежала к тарасовской системе. Всегда предоставляю игрокам свободу действий, приветствую импровизацию и нестандартность.

— Но команды, демонстрирующие атакующий хоккей, редко добиваются успеха. На примере того же “Химволокна” можно сказать, что зрелищность и результат пока несовместимы.
— При обилии красивых матчей нам действительно не хватает стабильности. Одна из причин — дефицит исполнителей. Хоккеисты, радующие зрителей яркой игрой, не двужильные, им также необходим отдых. Отсюда и перепады. К тому же Могилев — заложник сложившейся в Беларуси ситуации. В отличие от столичных клубов, Гродно или Новополоцка у нас нет своих воспитанников. Даже игроки “молодежки” Юрий Ильин и Роман Магдеев приехали из России. Часто спортсмены, которых хочу видеть в своей команде, предпочитают продолжить карьеру в Минске. Осложняет жизнь и лимит на легионеров.

— Он вводился для того, чтобы белорусский хоккей развивался за счет работы с местной молодежью.
— В последние сезон-полтора, по-моему, чемпионат стал менее зрелищным. Почему? Игроки, которые внесли свежую струю года три-четыре назад, — это хоккеисты, долго выступавшие в российской суперлиге: Шитковский, Расолько, Микульчик, Копать. А вот способной молодежи практически нет. Ветеранам никто не может составить конкуренцию. Найти замену Антоненко, Скабелке, Ковалеву сейчас невозможно. Да, появились Грабовский, братья Костицыны, но этого недостаточно.

Понимаю тренеров, которые прививают защитные модели игры. Коллеги исходят из возможностей своих подопечных. Чтобы научить команду атаковать, необходимо иметь исполнителей. Оборонительный стиль беден на яркие эпизоды, малопривлекателен для болельщика. И меня радует, что “Химволокно”, пусть порой и в ущерб результату, не отсиживается у своих ворот, а ищет счастья в атаке. Хоккей существует для зрителей, а по посещаемости могилевская команда — лидер в чемпионате.

— Как отнеслись к идее объединить столичные клубы в один, чтобы делегировать его в высшую лигу первенства России?
— Жизнь расставит все по своим местам. Это палка о двух концах. С одной стороны, белорусы выйдут на другой соревновательный уровень. Но с другой — я не думаю, что команды белорусского чемпионата слабее дружин второго российского дивизиона. В межсезонье часто играем с представителями “вышки” и постоянно их обыгрываем. К тому же непонятны и условия участия белорусского клуба в высшей лиге. Позволят ли ему выходить в суперлигу? Или, по аналогии с казахстанцами, разрешат выступать лишь в регулярном чемпионате, без права выхода в плей-офф? В таком случае нет смысла стремиться в Россию. Без соревновательного уровня спортсмен теряет мотивацию, останавливается в росте. К тому же потеря даже одного сильного участника негативно отразится на чемпионате Беларуси. Это чревато тем, что страну могут покинуть и другие сильные хоккеисты, что приведет к резкому падению уровня турнира.

— Как избежать подобного развития событий?
— Неизвестно, чем закончится этот проект. А если исходить из того, что имеем сейчас, то необходимо по возможности давать гражданство всем желающим легионерам. Чем дальше, тем сложнее становится работать. Тренеры все равно стремятся брать в команду сложившихся хоккеистов, которые чуть опытнее. Ведь, чтобы заиграть, молодежи требуется не год и не два. А ждать никто не хочет. Наставники, возможно, и не прочь заниматься с юными игроками, но работодатели редко согласны ждать. Они, как правило, требуют сиюминутный результат, а не работу на перспективу. Вот еще одна причина, почему в Беларуси популярен оборонительный стиль. В итоге же и побед зачастую нет, и игра еще больше теряет в зрелищности. Это касается не только Беларуси, но и России.

— Будучи тренером, часто сталкивались с начальством, вынуждающим добиваться результатов любыми способами?
— В Твери, когда начинал, основным требованием было то, чтобы команда демонстрировала добротный хоккей в первой лиге и готовила качественный резерв для ЦСКА, главного клуба армейской системы. Это раскрепощало, присутствовал момент творчества, а подопечные на равных соперничали с Магнитогорском, Ярославлем, Омском, Тольятти, которые тогда начинали восхождение в элиту российского хоккея.

Когда стал главным тренером ЦСКА, также приучал подопечных к атакующему хоккею. Хотя попал в некогда ведущий клуб страны в непростое время: армейское руководство понимало, что эпоха Тихонова закончилась. Но сам наставник не осознавал этого и считал, что по-прежнему способен давать результат. Произошло акционирование команды, и Виктор Васильевич получил возможность прибрать к рукам все хозяйство. В итоге клуб разделился на два, что не пошло на пользу. Наш ЦСКА отправили в высшую лигу. Однако мы вернулись в элиту и задержались там, демонстрировали хороший хоккей, постоянно обыгрывали “тихоновский” ХК ЦСКА. Другое дело, что армейское руководство не дало мне времени дольше поработать с командой, пригласило Михайлова. Правда, Борис Петрович (я и в открытую не раз говорил об этом бывшему партнеру) вскоре просто собрал вещи и покинул Москву...

К слову, руководство “Химволокна” предоставило мне относительную свободу. Команда — завсегдатай группы лидеров, но, к сожалению, при мне пока так ни разу и не пробилась в финал. При наличии времени, грамотном подборе исполнителей, улучшении материально-технической базы, что в Могилеве постепенно происходит, открываются хорошие перспективы.

— Но нынешнее поколение не просто заставить работать...
— Да, последнее десятилетие значительно трансформировало сознание хоккеистов. Сейчас во главу угла ставится материальный фактор. Победы ради побед, к сожалению, мало кому нужны. Потому советский хоккей и утратил славные традиции. Мы, конечно, также думали о деньгах, об улучшении условий жизни — век спортивный короток, и неизвестно, что случится после завершения игровой карьеры. Но мысли о материальном не мешали нам становиться первыми на чемпионатах мира, Олимпиадах...

В Северной Америке, Швеции, Финляндии, Чехии сейчас большое внимание уделяется детскому хоккею. Россия отстает в этом компоненте лет на десять как минимум. Беларусь также недалеко ушла. На канале “НТВ+” есть программа “Весь хоккей”, куда приглашают известных специалистов. Так вот в одной из передач Тихонов и Юрзинов признали, что мы отстаем от европейских стран. Но говорить и делать — разные вещи. Наверное, на волне успехов они не думали об этом. Отчего же сейчас не заняться устранением этих проблем? Доходит до абсурда: клубы суперлиги кричат о нехватке молодых квалифицированных специалистов, хотя сами же в середине 90-х закрыли Высшую школу тренеров. Им, видите ли, в ту пору ее было невыгодно содержать. На каком-то семинаре лекцию российским тренерам читал финн. Это ли не дискредитация советской школы?

Знаю, что в Канаде, при наличии там огромного количества катков, начали строить базы подготовки по образцу футбольных академий “Аякса” или “Осера”. А у нас не могут создать грамотную законодательную базу, где были бы защищены права детских школ. Общаясь с тренерами из Новополоцка, доводилось слышать, что родители порой искали своих детей в ДЮСШ других городов: Гомеля, Минска. Потому что не прописан статус хоккеиста, дети едут куда угодно, а воспитавшие их школы не получают соответствующей компенсации.

— В Беларуси вы давно снискали славу правдоискателя. Не надоело бороться с ветряными мельницами, которых в нашем хоккее предостаточно?
— К моим словам прислушиваются не всегда. Возможно, из-за этого страдает и клуб. Говорю о реальном положении вещей, но, как знаете, правда не всем нравится. Что поделать, когда душа болит за хоккей? Не только России, но и Беларуси. Привык работать на полную выкладку.